Туман начал рассеиваться только тогда, когда я проехал добрых полторы мили по дороге, а я даже не помнил, как съехал с подъездной дорожки. Сейчас вместо злости закрадывалось сомнение, говорившее мне, что это я облажался. Я сказал ей флиртовать с Картером, и я кивнул, когда она посмотрела на меня в поисках ответа на подразумевающийся вопрос Картера. Я был тем, кто засунул ее в этот дом, в его постель, или в место, где бы они не делали это.
Осознание того, что это была моя вина, не делало ситуацию лучше. Или меня менее злым. На Картера. На Крисси. Я на самом деле обманывал себя, думая, что наши две ночи вместе что-то значили для нее, кроме потрясающего секса. Обычно я был тем, кто оставлял женщину в ожидании большего. Я всегда уставал от них прежде, чем они уставали от меня. Тот факт, что Крисси смогла отмахнуться от выходных и прыгнуть в постель к этому убогому режиссеру, сказал мне, что у нее не было проблем с тем, чтобы двигаться дальше. Я же, с другой стороны, до сих пор не мог выбросить ее из головы.
«От этого есть лекарство», — подумал я, когда остановился на красный свет. Я активировал блютуз. Если я не разберусь с дерьмом, происходящим внутри меня, я просто взорвусь. Мне нужен был кто-то, с кем я мог бы быть грубым, кто-то, кто не просто брал то, что я давал, но и наслаждался этим. Даже Анжелика не смогла бы справиться с тем, что я хотел сделать. У меня была пара женщин, которые были почти слишком экстремальны для меня, и Олив была одной из них.
Она никогда не использовала стоп-слово, потому что она всегда умоляла о большем, не имело значения, что я делал. Я не часто бывал в клубах, но один раз, когда я пришел, она пригласила меня посмотреть, что делал ее любимый Дом. Я был почти скучным по сравнению с ним, но это как раз то, что мне нужно сейчас. Мне нужен был кто-то, кого я смог бы выпороть, помучить игрушками и зажимами. Кто-то, кого я мог бы поставить в любую позу и трахать до тех пор, пока не забуду свое собственное имя.
— Позвонить Олив, — сказал я в блютуз микрофон.
Она ответила на втором гудке, ее голос был похож на мурлыканье.
— Девон. Я скучала по тебе.
Я открыл рот, чтобы сказать ей встретить меня в моей квартире и взять ее любимый кляп, потому что собирался заставить ее кричать, но вместо этого я обнаружил, что не могу сказать ни слова. Ледяной комок скрутился в моем животе при мысли о том, чтобы трахнуть Олив… великолепную миниатюрную Олив.
— Извини, детка, только что вспомнил, что мне нужно кое-что сделать, — поспешно сказал я. — Поймаю тебя в другой раз. — Я сбросил звонок прежде, чем мог получить ответ.
Были еще способы кроме секса, чтобы заставить меня забыть. У меня была хорошая бутылка скотча в квартире. Но затем я вспомнил, что еще не убрал гостевую комнату с последней ночи с Крисси, и это было то, с чем я не хотел сталкиваться. Не сейчас.
Я пересекаю две полосы, игнорируя крики протеста и неприличные жесты. У меня есть вещи получше скотча дома. Я никогда не был любителем крепких напитков, но выпил в обществе достаточно, чтобы держать себя в руках. Но прямо сейчас я не хотел держать себя в руках. Я хотел напиться и забыть все, что произошло сегодня.
Я достаточно легко нашел текилу. Обычно я никогда не пил ее, но время от времени приводил домой девушек, которые хотели выпить шот или два. Я не стал возиться с шотами, плюхнулся в ближайшее кресло и начал пить. Я поморщился от первого глотка, но не остановился. Я едва приостановился, пока бутылка не опустела наполовину.
Мой телефон зажужжал, я вытащил его из кармана, не в силах избавиться от безумной и дикой надежды, что это Крисси звонит мне. Это был мой помощник. Я отправил звонок на голосовую почту. Я не хотел разговаривать ни с кем с работы. Прямо сейчас я ненавидел это место. Оно разрушило все шансы на что-то, что могло быть у меня с Крисси. Честно говоря, я должен признать, что то, что я сделал, не совсем помогло делу.
Все, что я сказал ей у дома Картера, нахлынуло на меня снова, и я вздрогнул от того, как резко это все прозвучало. Я на самом деле сказал все это? Я фактически назвал ее шлюхой. Я не мог поверить, что она не дала мне пощечину. Я бы дал себе пощечину. Черт, мне захотелось ударить себя прямо сейчас!
Мне нужно извиниться. Я посмотрел на телефон. Мне нужно сказать ей, что я не имел в виду ничего из того, что сказал, я просто был зол. Я знал, что во всем виноват алкоголь, но казалось, что попросить прощения — это единственное, что я мог сделать, чтобы все исправить. Я открыл контакты, готовый перейти на ее имя, и тогда увидел его.