Я взял подол её рубашки.
— Подними руки.
Она послушалась, и я медленно стянул её. Затем поцеловал Крисси в спину у основания шеи, а затем распустил косу, которую она заплела для нашей поездки. Я помассировал её голову, проведя пальцами по густым тёмным волосам. Мне понравились её волосы. Нравилось видеть, как они лежали на подушке, пока я над ней. Чувствовать их на своих бёдрах, когда она сосала мне. Ощущать их тяжесть в своей руке, когда я брал её сзади.
— М-м-м, — простонала она, когда я начал спускаться по её шее к плечам. — Это приятно.
Я скользнул ладонями вниз по её рукам и переплёл свои пальцы с её. Прижался губами к её плечу, затем к тёмной отметине, которую оставил на её шее прошлой ночью. В груди у меня все сжалось. Мне понравилось, что она позволила мне это сделать, понравилось, что она сделала то же самое со мной. Я отпустил её руки и провёл своими по её животу, а потом обхватил её грудь. На Крисси был обычный хлопок, выбранный скорее для удобства во время нашего путешествия, чем из-за сексуальной привлекательности, но это не имело значения. Она была сексуальна независимо от того, что на ней надето.
Но что мне больше всего понравилось в этом бюстгальтере, так это не крой и не ткань. А то, что у него была застёжка спереди, что делало раздевание сзади ещё более привлекательным. Мои пальцы быстро справились с крючками, многолетний опыт позволил мне почти не задумываясь справиться с любой женской одеждой, кроме самой сложной. Мои руки ласкали нежную обнажённую кожу, и я зубами стянул с её плеч сначала одну бретельку, затем другую.
Она судорожно вздохнула, когда мои пальцы нежно погладили её затвердевшие соски. Я был груб с ними во время нашего отпуска и знал, что они болели. Иногда это означало, что я буду таким же грубым, заставив её издавать стоны болезненного удовольствия, сжав их, но не сегодня.
Мои руки опустились к её талии, быстро расстегнув пуговицу и молнию на джинсах. Я не стал их снимать, по крайней мере пока. Зато обнял её одной рукой за талию, прикрыв ладонью грудь. Другой рукой я скользнул ей под пояс, а затем под её белые хлопковые трусики.
— Девон. — Она простонала моё имя, когда мои пальцы скользнули между её складок.
Мой член затвердел. Черт. Мне нравилось слышать, как она произносит моё имя вот так. Это было так же хорошо, как когда она кричала это.
Я потёр пальцами по обе стороны от её клитора, оказав нужное давление на этот маленький комочек нервов. Дрожь пробежала по всему её телу. Я начал делать маленькие круги по верхней части её клитора, и улыбнулся, когда Крисси начала дёргаться напротив моего тела.
— Мне нравится, как ты реагируешь на меня, — пробормотал я. И втянул в рот мочку её уха, покусывая её и продолжая ласкать её клитор. Ей не потребовалось много времени, чтобы начать издавать тихие и прерывистые звуки, которые, как я знал, означали, что она вот-вот кончит. — Я держу тебя, — прошептал я ей на ухо, когда она позволила себе расслабиться.
Ее тело напряглось, и я почувствовал, как намокли кончики моих пальцев, когда она намочила свои трусики. Она разочарованно застонала, когда я вытащил руку из её штанов. Я протянул её и провёл пальцем по её губам. Рот Крисси автоматически открылся, и я скользнул пальцами внутрь. Мои глаза закрылись, когда она начала слизывать свои соки с моих пальцев, каждое её действие отдавалось у меня внизу. Ее язык обвёл пальцы во рту, и мой член болезненно прижался к молнии штанов.
Я отступил на шаг, убрал пальцы с её губ и опустил руки ей на талию. Затем стянул с неё трусики вместе с джинсами, помогая ей сохранить равновесие, когда она снимала их. Когда она осталась полностью обнаженной, я жестом предложил ей лечь на кровать. Она скользнула назад по одеялу и прислонилась к подушкам. Ее пальцы дрогнули, и я понял, что она хотела прикоснуться к себе, но не сделала этого, пока я не разрешил. Я улыбнулся ей и снял свою одежду, бросив её на пол рядом с её одеждой.
Не говоря ни слова, я забрался на кровать, наслаждаясь тем, как она смотрела на меня, как её пристальный взгляд ласкал каждый дюйм моего тела. Она облизала губы, и я застонал. Мне сосали многие женщины, но ни у кого другого рот не был таким, как у неё. Мягкое бархатное тепло. Влажный, гибкий язык. Для большинства женщин я был слишком большим, чтобы проникать до самого основания, но у неё получалось это, иногда она удерживала меня там, пока я не терял контроль и не изливался ей в горло. Она была единственной женщиной, которая когда-либо могла заставить меня потерять контроль.