Остаток дня я не возвращалась в свой кабинет, и Девон не спорил. Мы работали в основном в тишине, просматривая файлы и читая сценарии. Мы сидели на диване, прислонившись друг к другу, как будто работали дома. Принесли заказанный ланч, и Мелисса сказала нам, что назначенная на три часа встреча Девона со Стивеном Моррисоном перенесена. Она не сказала этого, но я подозревала, что это она, а не Стивен, перенесла встречу. По выражению её лица я поняла, что она подозревала, что что-то не так, но являлась слишком блестящим профессионалом, чтобы расспрашивать.
Мы ушли вовремя, взяв кое-что на вынос по дороге в пентхаус, хотя я подозревала, что у Девона такой же плохой аппетит, как и у меня. Тошнота, которую я испытывала с тех пор, как вернулась из Нью-Йорка, прошла, но на смену ей пришла та грызущая пустота, появившаяся после сильного потрясения.
В ту ночь мы не занимались любовью, но провели несколько часов, нежась в нашей огромной ванне, обнимая друг друга, пока вода не начала остывать. Потом мы легли в постель и лежали, обнявшись, и ни один из нас не хотел думать о том, что, возможно, это был наш последний день вместе. Я не знала, кто заснул первым, и когда это произошло, но, когда я открыла глаза, моя подушка была мокрой от слез, а Девон исчез.
Листок бумаги лежал на его подушке. Я уставилась на него, желая, чтобы он исчез, и молясь, чтобы вчерашний день был дурным сном. Чтобы все, что произошло с тех пор, как я вернулась домой, было всего лишь результатом еды из самолёта и смены часовых поясов. Когда ничего не изменилось, я потянулась за запиской. Притворство, что этого не было, не изменило бы сути сообщения. Я приготовилась к тому, что моё сердце вырвут, а потом развернула записку.
Крисси, я уверен, что ты смотрела на эту записку с более чем просто небольшим трепетом, полагая, что я поступил трусливо, не смог встретиться с тобой лицом к лицу, когда разбил нам обоим сердца. Нет ничего более далёкого от правды.
Моё сердце резко подпрыгнуло, и я старалась не надеяться, а продолжила читать.
Я не мог заснуть несколько часов, смотрел, как ты спишь, и пытался представить, что расстаюсь с тобой. Я не могу этого сделать. Потерять тебя означало бы потерять лучшую часть меня, а каким отцом я мог бы стать без этой части? Саша хочет причинить мне боль, потому что я причинил боль ей. Она хочет, чтобы я выбрал её, а я не могу этого сделать. Я собираюсь встретиться с ней и сделаю все возможное, чтобы убедить её, что не могу потерять тебя. Я надеюсь, что ей понравится вид того, как я умоляю, и ей будет достаточно увидеть себя той, кто контролирует ситуацию, у кого есть власть. Если это не сработает, я попрошу её назвать свою цену. Она сказала, что ей нужны не деньги, а чтобы мы с ней и Эмметом стали семьёй, но я надеюсь, что, когда ей представится шанс, она возьмёт все, что сможет. Если для этого придётся бросить «Мираж» и работать на какой-нибудь фабрике, едва сводя концы с концами, я сделаю это. Мне бы не хотелось просить тебя так жить, но если это единственный способ остаться вместе и при этом получить возможность видеться со своим сыном, я надеюсь, ты поймёшь. Скорее всего, она попросит наличные и будет возвращаться время от времени, угрожая забрать Эммета, если ей не дадут больше, но это цена, которую я готов заплатить. Ты — это единственная цена, которая слишком высока. Если она откажется, то найдём другой выход, потому что мы партнёры. Я тебя люблю.
Я ещё раз прочитала последние два предложения.
Он выбрал меня.
Слезы обожгли мне глаза, и я медленно вздохнула, уставившись в потолок и пытаясь сморгнуть их.
Он не собирался сдаваться. Я подумала, что именно это пугало меня больше всего во всей этой истории. Девон был бойцом. Я знала это с самого начала, и эта черта являлась одной из тех в нем, которые одновременно привлекали и раздражали меня. Это также делало его таким хорошим в своей работе. Мягкотелые люди не могли преуспеть в этом бизнесе. Внутри него должен был гореть пожар, борьба, которая не прекращалась. Когда он рассказал мне о выборе, который Саша предоставила ему, его голос звучал так, будто он смирился и ничего не мог поделать. Теперь, когда я знала, что он не собирался просто делать то, чего хотела Саша, меня охватило облегчение. Я не была готова признать, как сильно меня пугала мысль о том, что я могла потерять его.