— Тряпку, тряпку давай! Что-нибудь… мать… — отодвинувшись в сторону, он проморгался, и открывая рот, словно выброшенная на берег рыба, отчаянно матерился, поминая добрым словом и себя, и Димона, и пришлого сантехника, устанавливающего эти самые трубы, при этом безуспешно пытаясь все же закрыть воду.
Не дожидаясь, пока лужа на полу вырастет до критических размеров, а струи воды окончательно испортят новенькие обои, я рванула с кровати, но, запутавшись в пледе, неудачно упала на пол, стукнувшись коленями о деревянные доски.
— Ой-й-й…, - прошипев сквозь зубы, дернула на себя злополучный плед и бросилась спасать положение. За последнюю неделю к этой комнате я прикипела душой, и менять ее из-за потопа не собиралась.
Пятнадцать минут спустя, мокрые и злые, мы привалились спинами к злополучной стиралке, и оглядывали поле боя.
— Я оторву ему голову, — хмуро разглядывая потеки на обоях, выдавил Леший.
— Кому?
— Сантехнику! Это надо же было так умудриться завернуть резьбу!
Скептически проследив за рукой мужчины, указывающей на кусок трубы, я хмыкнула и закрыла глаза. В трубах я не разбиралась совершенно, и кто был виноват в том, что аккуратно прикрепленный краник слетел, буквально вывалился, обнажая сорванную резьбу, я тоже не знала. Мне был безразличен этот факт, но совсем не безразлично решение проблемы. Вода на стенах высохнет к вечеру, лужу, разлившуюся на полу, великолепно впитал в себя плед, но вот, то, что хлеставшая под напором струя внезапно остановилась, словно желе застыв в трубе, меня несколько взволновало. Я просто захотела, чтобы вода перестала течь, я пожелала ее остановить, и она поддалась моему зову. Мягкая пульсирующая пленка затянула срез, не давая протечь ни единой капле, пока Алексей бегал к себе за инструментами, пока чинил трубу, наматывая тоненькую белую полоску, пока соединял одну трубу с другой. Вода застыла и словно живая, ожидала моей команды рвануть, не спеша колыхаясь в трубе. И самое любопытное — мужчина не сказал ни слова, словно так и должно было быть, словно это в порядке вещей — укрощать воду.
— Надо бы еще слив подсоединить…
— Что? — открыв глаза, повернула голову к человеку.
Смутившись, он взъерошил короткие темные волосы и пожал плечами.
— Подачу воды то мы сделали, слив нужен.
Синхронно развернувшись, мы уставились на короткую гофрированную трубу, прикрепленную к стиральной машине.
— О? — приподняв брови, скептически поджала губы, — Может… не надо?
— Надо, Амире! Надо! — выдохнув, он поднялся и ринулся в бой, доказывая мне и себе, что мужчины в этом мире способны на многое.
Несколько дней спустя.
Неизвестные.
По мокрому асфальту гнала машина, везя ценный груз. Еще полчаса и можно было бы не нервничать, все-таки не каждый день за спиной полмиллиарда, пусть деревянных, родных, но… Сумма впечатляющая.
Один из парней в машине мечтательно прищурился, представляя, на что можно потратить такую сумму. Само собой, бухло, девочки, куда же без красавиц. Девочки любят деньги. Но, к сожалению, деньги не особо любили его, Жеку. И вместо того, чтобы где-нибудь оттянуться по полной, не считая бабла, он, Жека, вез, пусть не сам, с Серым такую прорву денег.
Машина резко завернула, уйдя с основной дороги в темный переулок. Показались обшарпанные дома, в полуоткрытое окно грузовичка потянуло тиной.
— Слышь, Серый, ты куда завернул? — Жека всматривался в низенькие домики, непонятно откуда вынырнувшие после довольно больших и массивных сталинок.
— Не паникуй, малой, сам знаешь, пробки. Сейчас стояли бы часа два. Точно говорю.
— Ну, как знаешь, — тихо откликнулся малой Жека.
За окном солнце окрашивало прощальными лучами старые дома, высвечивая оторванные двери и наполовину заколоченные окна. С реки еще больше тянуло какой-то гадостью, отчего Жека решил все же закрыть окно. Пусть будет душно, но хоть вонять не будет.
Очередной шедевр шансона, так любимого Серым, первыми аккордами раздался в машине. Как можно слушать такой ацтой, Жека решительно не понимал. Но главным в их двойке был Серый, поэтому и музыку ставил он же. Вначале, парень еще пытался что-то доказать, даже диски приносил, но… Серый, он и в Африке Серый. Он лишь неприятно усмехался, отчего губы, с почти незаметным шрамом перекашивало, обнажая острые, слегка желтоватые от табака зубы. И советовал засунуть свое г……о далеко и качественно. Серый выражаться умел.
Машина резко остановилась, Жека, вынырнув из своих печальных мыслей, удивленно уставился на напарника.
— Ща! Сиди тут! — коротко отдав команду, тот выскочил, и, хлопнув дверцей, зашел в один из подъездов.
Сиди, так сиди. Хотя не сиделось, недавно выпитая вода настойчиво просилась наружу. Что странно, парень терпеть умел довольно долго, а тут… Неприятно, да… Оглядевшись и никого не заметив, он, поправив на боку оружие, выскользнул в сгущающуюся темноту, облюбовав местечко возле одного из чахлых кустов.
Последнее, что увидел Жека, была нарастающая тень появившаяся из ниоткуда. Краткая боль, яркой вспышкой взорвавшая мозг, и темнота. Где уже не нужно было думать о своем полунищем существовании и огромной сумме денег так никогда и не попавших к нему в руки.
— Во так. Клади его сюда. — рядом с тенью выросла вторая, разворачивая на ходу большую холстину.
Вскоре двое мужиков волокли тюк, попеременно матерясь друг на друга, и на время, бежавшее непозволительно быстро.
— Держи его…
— Да шевелись ты!
— Сколько осталось?
— Минут пять думаю, потом искать начнут.
— Почему пять? Мы рассчитывали на десять!
— Пробки никто не отменял.
— Да уж… Тяжелый зараза… Что он у тебя жрал?
— Да хрень американскую, бигмаки и еще что-то.
— Вот реально хрень! Слышал, она жизнь укорачивает?
Тихий смешок и:
— Ему уже это не грозит!
Через минуту раздался тихий всплеск, и что-то большое и тяжелое пошло ко дну.
— Так, одно дело сделали, второе…
Мгновение, и у мужчины в черном появился небольшой пистолет с длинной насадкой. Тихий хлопок и река принимает второго постояльца.
— Извини Серый, сам знаешь, тебя искать будут первым. А подставляться и куковать на нарах я опять не хочу. Бывай!
Человек развернулся и бегом направился к бежевому фургону. Там лежал небольшой чемоданчик, невзрачный, но таящий в себе приятную сердцу тяжесть.
В машине уже шелестели позывные, на которые никто не отвечал, да и не ответит. Некому. Ухмыльнувшись, мужчина тенью скользнул к спрятанной недалеко легковушке. Так просто стать обладателем миленькой суммы, всего две пули и полчаса времени. Так просто.
Мурлыча себе под нос одну из любимых когда-то Серым песенок, он достал сигарету. В темноте заалел маленький огонек, освещая грубоватое лицо с темными глазами. Прикурив, мужчина с удовольствием выдохнул, и опять ухмыльнулся.
Да, повезло, у него есть полчаса, пока сюда не нагрянут за потерянной машиной, но его здесь не будет. Не! Он уже будет далеко!
Убийца еще раз затянулся и, почувствовав легкое дуновение ветра, посмотрел назад. Высокая фигура с непонятно как развивающимися волосами стояла на расстоянии полуметра. Оскаленное лицо, отдаленно напоминающее человеческое. Острые клыки, блестящие когти, тянущиеся к горлу. Мужчина, выронив сигарету, принялся шарить в кармане в поисках пистолета. Наконец найдя его, трясущимися руками нацелился на монстра. Выстрел, второй, третий. Пули летели мимо, не задевая, не раня. Последний выстрел ушел вверх, пистолет выпал из ослабленных рук. Он больше не понадобится владельцу, чья голова безжизненно упала на грудь под неестественным углом.
Темная фигура, подхватив чемоданчик, взмыла вверх.
Амире
Внезапно проснувшись, я прислушалась к тишине, успокаивая колотящееся сердце.
Арет… Вновь он. Почему? Зачем он снова врывается в мой сон? Настойчиво преследует и зовет? Уговаривает, ищет… Говорят сны — это игра подсознания, но неужели мое подсознание хочет его увидеть? Не думаю…