Глава 3
Амире.
Барским жестом распахнув передо мной дверь машины, Александр устало кивал отцу и моим провожающим в количестве двух штук, обещав доставить ценную меня относительно целой.
Шутник.
Ольга на это поохала, сунула мне в руки оставшиеся со вчера пирожки и бутылку с холодным чаем, обняла, махнула рукой и побежала к новорожденным.
Миха, младший Лисицын был менее многословен, я вообще удивлена, что он вышел меня провожать, ибо вчера особой любви к себе от него не заметила. Вручив мне в руки свернутый лист бумаги, он поежился и проворчав:
— Покедова! — развернулся и скрылся за калиткой своего дома.
— Все, пока! Мы поехали! — еще раз кивнув и пожав руку отцу, мужчина развалился в соседнем кресле, провел какие-то манипуляции с рычажками и кнопочками, заставляя четырехколесное чудо резко рвануть вперед. От неожиданности я вжалась в кресло, одной рукой вцепившись в ручку на двери, второй за сиденье.
— О-о-осторожнее!
Блеснув на меня карими глазами, Алекс, вчера вечером он представился именно так, обворожительно улыбнулся:
— Я хороший водитель, пока никто не жаловался.
Угукнув, немного расслабилась и стала рассматривать пролетающие мимо дома, частокол заборов, редкие сонные лица селян. Что особенно удивительно. Насколько я поняла, тут просыпались все рано, и семь часов утра, это уже чуть ли не разгар дня, но видимо после вчерашних празднований, работать выходили самые ответственные.
— Тебя где лучше выбросить, в Шушарах или на Звездной?
Растерянно посмотрев на молодого мужчину, слегка пожала плечами. Мне эти названия ни о чем не говорили, в памяти у Николая мелькало нечто связанное с именем Шушары, но смутно.
— Я не знаю, только недавно в Питер перебралась.
— Да? Может, позвонишь друзьям? Ты же с какими-то ролевиками тут была?
— Я… — я судорожно пыталась найти приемлемый ответ, поглядывая то на свои сцепленные на коленях пальцы, то в окно, на проносящиеся мимо деревья.
— Понятно…
Что ему понятно? Удивленно переведя взгляд на мужчину, заметила мелькнувшую довольную улыбку. Что ему может быть такого понятно, если мне абсолютно не понятно ничего?
— Где учишься то? — рука Алекса потянулась к приборной панели, нажала кнопку. Отчего рядом, по небольшому прямоугольному стеклу пробежала цветная волна, и из разных точек в машине активно ударили тяжелые басы.
— На экономическом, — пожав плечами, вновь отвернулась к окну. Опять не соврала, училась именно там, причем неплохо. Интересно, тут есть возможность продолжить обучение? Если собираюсь остаться навсегда, то надо как-то строить жизнь дальше, а без хорошего образования это невозможно.
— И как, нравится?
— Неплохо, — вздохнув, вежливо улыбнулась и, откинув голову на подголовник, закрыла глаза. Поддерживать разговор не хотелось абсолютно, возможно зря. При удачном подходе я, опять же возможно, смогла бы узнать много нужного. Но… не хотелось. Все желание болтать перекрывали остро вставшие вопросы жилья и денег. Где взять второе, чтобы устроить первое? А так же третье и далее по списку? Третьим у меня шел вопрос одежды и пропитания. Выделенные вчера джинсы были на мне, впрочем, как и старая, но чистая футболка Мишки, опять же с интересной картинкой на груди. Сегодня там красовался странный жест из сжатой ладони с поднятым вверх пальцем и непонятной надписью. Обувью меня тоже наградили — сандалии хозяйской дочери Ольги, чуть маловатые ей самой, мне пришлись впору. Повезло. И всю эту красоту прикрывал выживший плащ, оставшийся из прошлой жизни. Да-а-а, забавное зрелище, но, опять же мне не привыкать, на подиумах и не такое носила, поэтому нос выше, взгляд наглее, как будто, так и надо. Но все же, где взять денег?
— А живешь где? — мелодия сменилась, и из динамиков какая-то девица завыла о неразделенной любви, а настырный Алекс продолжил допрос с пристрастием. — Я тут подумал…
Повернувшись к мужчине, удивленно ждала продолжение. Тут тоже особое отношение к женщинам? Как у аритов? Странно, вроде ничего особого в Тарасовке не заметила.
— Если ты с парнем своим поругалась, можешь у меня пожить недельку-две. Ты же у него жила? Не в общежитии?
— У него, — формально да, жила сначала дома, потом у Арета, потом у семьи Арвина.
— Ну что? Ты подумай, я свободен. Никто ругаться не прибежит, — мужчина ухмыльнулся.
— Спасибо… Подумаю, — скептически рассматривая лицо Алекса, думала. С одной стороны было бы удобно, но с другой… Он мне вообще что предлагает?
Что он мне предлагает, стало понятно минут через пятнадцать, когда мы остановились на заправке, и Алекс решил скрепить договор поцелуем. Почувствовав на талии мужские руки, а потом и плотное тело, вжавшееся в мое, вначале оцепенела, а когда меня развернули к себе, и впились жесткими губами в мои, рассердилась. Так нагло со мной еще не действовали ни в одном из миров.
Первое желание — всадить удлинившиеся когти в мягкую плоть тут же отбросила. Вокруг сновали люди. Не много — пара автомобилистов, да служащие заправки, но все же. Потом по наитию положила ладони ему на виски, и, как буквально день назад, потерялась в его ощущениях, его желаниях и его страстях, попутно считывая информацию. Сейчас погружение проходило легче, не так глубоко, я различала две личности — себя и его. Но все же, как больно и неприятно.
Резкий пронзительный гудок, и я убираю ладони, чуть отшатываясь от мужчины, а он ошалевшими глазами рассматривает мое удивленное лицо.
— Эй, голубки, — рядом проехала огромная машина(фура?), и из открытого окна высунулся весело скалившийся мужик, — Тут дети!
Хохотнув, он кивнул на застывших неподалеку подростков и бибикнув, выехал на трассу.
— Ну, что, решила? Неделька, две, а там посмотрим? — руки прижали сильнее, а в глазах рассматривающего меня человека поселился странный голод.
Не ответив, стала внимательно разглядывать его лицо. Симпатичный, да, но я видела и симпатичнее. Узкие жесткие губы, упрямый подбородок, нос, чуть длинноватый, но на нем смотрелся к месту. И глаза — серые, холодные, оценивающие. Сейчас зрачок расширился и почти полностью закрыл собой радужку, и, вдруг, запульсировал, сначала рвано, потом с неким ритмом, пока я, затаив дыхание, не поняла — в такт моему сердцу. Испугавшись, попыталась отодвинуться, но тщетно. Мужчина стоял, крепко держал и смотрел, а зрачок пульсировал, словно сердечная мышца, отбивая такт.
— Мне нужны деньги! — слова вырвались прежде, чем я поняла, что именно сказала. И стало вдруг так стыдно, что я уже открыла рот, пытаясь сказать: 'Не нужно!', но он опередил.
— Сколько? — простой вопрос, а зрачок так и продолжал пульсировать в одном рваном ритме с моим сердцем.
Закусив губу, не отрываясь, смотрела в странные глаза. Я не собиралась ехать к нему домой, возможно, даже ехать с ним не собиралась. Хотелось просто уйти и забыть, но он держал, повторяя:
— Сколько?
— Сколько? — еле слышно переспросив, дождалась уверенного кивка и короткого 'Сколько!'
— А сколько можешь дать? Сейчас?
Мужчина наклонил голову набок, и что-то просчитав, ответил:
— Тысяч пять с собой. Тебе сейчас хватит?
— Да… — закивав, попыталась отстраниться, но руки не отпускали.
— Пойдем к машине, они в бардачке.
— Ты иди, я постою тут… Иди, а я постою… — уговаривая и нервно улыбаясь, сделала шаг назад.
Руки парня упали, и он, развернувшись, отправился к авто. Я смотрела на него буквально секунду, пока краем глаза не заметила медленное движение. С заправки уезжала темно-синяя машина с затемненными окнами. Не думая, рванула к ней, на бегу открывая дверь и запрыгивая на заднее сидение. Тело обмякло, развалившись на прохладной коже, голова откинулась назад, а из груди раздался судорожный вздох.