Хотя, оборвал собственные рассуждения Бэй, если бы судьба Волжской сложилась иначе, он никогда бы с ней не познакомился. Да и разве его собственное детство и юность не были расписаны в соответствии с волей и желаниями других людей и положены на алтарь процветания клана? Возможно, даже сейчас Кардинал создал иллюзию, что у Кобейна есть выбор, извлекая из талантливого потомка выгоду.
Направление рассуждений Бэю больше не нравилось, и он вернулся к наблюдению за Ташей, которая, прячась за вежливыми улыбками, пристально изучала знакомого сестры, претендующего на время и эмоции Карины, а значит, становившегося потенциальным соперником. Выверенными фразами и замечаниями она дала понять Кобейну, что на этом этапе карьеры ничто не должно мешать Карине. Следующий сезон был Олимпийским, а без этого ускользавшего от Волжской золота ее спортивная дорога считалась ущербной.
Несмотря на ощутимое напряжение за столом, вечер прошел спокойно, даже почти уютно.
Уже после полуночи Бэй уехал в гостиницу, чтобы вернуться за Кариной следующим утром и украсть чемпионку мира у всего мира на целых два дня.
Темная BMW Бэя скользила в сторону гор, поменяв широкую полосу автострады на вьющиеся между полей и холмов дороги. Как бусины огромного ожерелья, на них были нанизаны аккуратные дома с красочными рисунками на светлых стенах.
Кобейн и Карина останавливались в понравившихся местах. Два раза выпили кофе в придорожных кафе, любуясь природой и друг другом. На обед заехали на какую-то биологическую ферму традиционного сыроварения и до тошноты напробовались сыра. Потом, взявшись за руки, ходили кругами в роще рядом с фермой и болтали. Карина рассказывала о том, как привыкала к жизни в Германии, Бэй о своих первых детективных историях.
Гостиница на берегу озера Тейгер появилась перед ними к четырем часам дня, когда свет солнца был мягок, вода на озере казалась бархатной, а несмелая листва на ветвях ив и берез особенно хрупкой и кружевной.
Бэй шиковал, выбрав дорогую гостиницу с мягкими коврами, пастельными стенами и услужливым, почти невидимым персоналом.
Окна номера выходили на озеро, и, закутавшись в теплые пледы, Кобейн и Карина сидели на балконе, наслаждаясь шампанским под аккомпанемент багряно-синего заката.
— Частный детектив спас корону английской королевы? Или нашел потерянный ключ от мира? — Заигрывала словами, взглядом, изгибом губ Карина.
Раскрасневшаяся от шампанского и суматошного, счастливого дня, девушка была пьяна не столько от алкоголя, сколько от предчувствия того момента, который непременно случится уже этим вечером. Зарождающееся волнение и просыпающаяся страсть прятались в ее потемневшем взгляде, блестели на припухших, покрасневших губах. Глядя на нее, Бэй подумал, что видит перед собой Каренину, готовую броситься в омут любви, устав сопротивляться собственным чувствам и притяжению мужчины. Глаза Карины притягивали, сверкали на губах капельки шампанского, и Бэю хотелось пить ее вместе с игристым вином, наслаждаясь вкусом напитка и девушки. Он радовался, что холодный ветер помогал сохранять трезвость ума, иначе ужина в трехзвездочном ресторане могло не случиться, а заказать столик к самому знаменитому шеф-повару этой части Баварии было очень сложно.
— Ты спас корону или нашел ключ? — допрос возобновился в ресторане. Карина разглядывала стол, уставленный маленькими тарелочками с непонятными закусками и аперитивами, разноцветной солью и четырьмя видами оливкового масла цвета янтаря.
— Пусть будет ключ.
— Откуда у частного сыщика такие средства?
— Тебе не нравится? — Бэй выразительно поднял брови жестом крайнего удивления.
— Что ты, очень нравится, просто я изумлена.
— Обычно я рад простым вещам, — очаровывал Карину Кобейн, прекрасно осознавая, какое действие оказывает на девушку своим открытым дерзким взглядом, оглаживающим ее оголенные плечи, застывавшим на молящих о поцелуях губах. — Но сегодняшний вечер — исключение.
Карина подняла в его сторону бокал.
— Мне очень приятно, что ради меня ты готов делать исключения.
Волжская надела строгое коктейльное платье черного цвета с тонкими бретелями, подчеркивающее ее стройную фигуру. И это было правильным — драгоценности не требуют изощренной оправы, которая только отвлекает взгляд от камня и не дает ему возможность раскрыть всю свою завораживающую силу.
Бэю вспомнился перстень со скаполитом. Его сложная ажурная оправа наверняка была данью моде или тот, кто изготавливал перстень, не был уверен в ценности малознакомого камня.