А еще Бэй обожал брюссельские вафли! На углу Рю де Ломбардс располагалось его любимое кафе, в котором можно было заказать свежеиспеченные вафли — бельгийские, льежские, а еще вафелины со сладкими добавками или сыром, колбасой, ветчиной.
Поэтому, встретив в аэропорту Карину, Бэй повез ее сразу в это кафе, где и назначил встречу Кайту, приехавшему из Голландии.
Карина произвела на друга детства оглушающее действие — появившись на лестнице с первого этажа и увидев Бэя и его спутницу, обычно уверенный в себе парень покрылся сначала красными пятнами, потом споткнулся, задел по дороге несколько углов и, пытаясь присесть к столу, едва не промахнулся мимо стула, развеселив немногочисленных посетителей кафе.
— У тебя появился еще один зачарованный твоей красотой поклонник, — рассмеялся Бэй, притягивая Карину к себе собственническим жестом.
Когда Кайт обрел способность к разговору, он вспомнил о своей болтливости и умении сорить шутками и веселыми историями, но его глаза слишком часто скользили в сторону девушки друга.
Дегустация вафель с редкими поцелуями Бэя и Карины, вызывавшими оцепенение Кайта, проходила на втором этаже кафе перед окном во всю стену, открывавшим вид на оживленный перекресток. Кобейн взял себе льежскую с ветчиной и сыром, Карина — бельгийскую с клубникой и взбитыми сливками, Кайт — традиционную с шоколадной пастой.
После вафельного обеда Кобейн водил своих гостей по любимым улицам и закоулкам, фотографировал их на фоне разукрашенных домов и с каждым изображением писающего мальчика, потом в совершенно идиотских позах рядом с писающей девочкой. Карина накупила несколько килограммов бельгийского шоколада на сувениры, объясняя это болезненным стремлением русских одарить всех знакомых подарками. Когда пришло время расставаться, Бэй отправил Кайта с ключами на квартиру, а сам повез Волжскую обратно в аэропорт. В машине она быстро растеряла ауру беззаботного веселья, становясь все более грустной по мере того, как автомобиль удалялся от центра города.
— У тебя очень забавный друг, — призналась она, положив руку на колено Бэя. — Но я предпочла бы провести эти несколько часов наедине с тобой.
— Я тоже, — ответил он, чувствуя тепло женской ладони на своей ноге, которое расползалось по его телу, поднималось почти до самого сердца. — Неудачно получилось с Кайтом. Я обязательно приеду к тебе в Лондон через месяц.
Карина одарила его грустной улыбкой и, прислонившись к холодному стеклу, тихо проговорила:
— Я так устала от дорог. А ты?
Сначала Бэй не услышал вопроса, а когда девушка повторила еще раз, растерялся. Что ему нужно было ответить? Правду? Что он не только не устал от дорог, но постоянно жил ими и слышал их зов в любом, даже самом уютном доме?
Кобейн пожал плечом, продолжая смотреть на дорогу,
— Иногда, — стало его вариантом подходящего ответа.
Клан Вальдштейнов, членом которого являлся детектив Ван Дорн, напоминал гигантского спрута с удивительно длинными, цепкими и многочисленными щупальцами — этакий огромный межгосударственный монстр. Щупальцами могли быть ветви наследования или многочисленные направления финансовой деятельности. Для уменьшения рисков и стабилизации доходов деньги семьи вращались по разным рынкам — в банках, сетях дистрибьюции товара, в производстве, транспорте, немного в добыче сырья, строительстве, пищевой отрасли и, конечно же, компьютерных технологиях и живущей собственной жизнью мировой Сети. Единственное, чем клан не увлекался — это открытой политической деятельностью, предпочитая избегать повышенного к себе интереса. Отследить финансовую структуру Вальдштейнов со стороны было сложно.