Многие предприятия не имели прямого отношения к семье — представители клана хотели избежать лишнего внимания и расследований истоков своего богатства. Бэй не сомневался, что с европейской историей двадцатого века Вальдштейнам было что прятать от голодного до скандалов и разоблачений современного общества.
Понятное дело, что подобной сложной структуре требовалось надежное руководство. Вальдштейнов, обладавших полной информацией о клане, было немного, и одним из них являлся Кардинал. Об уровне власти и размахе связей подвластных ему людей оставалось только гадать. Чтобы многонациональная межгосударственная структура клана оставалась единым целым, много времени и сил уходило на поддержание связей между ее членами. Поэтому раз в пять лет собиралась вся семья. Встречи эти были расточительными и требующими умелой организации. Кроме большого сбора, на разных щупальцах и лимфатических узлах монстра проходили более частые мероприятия для близких родственников, чтобы сохранить линию в общесемейных делах, потому что внутриклановой конкуренции никто не отменял.
Ежегодный сбор, на который ехал Бэй, касался лишь ветвей Готтенбегов и Вальдштейнов, берущих начало от союза двух семей, и за четыре поколения превратившихся в пушистый веник. Прутики по очереди становились организаторами встреч и определяли место и программу. На этот раз заказывало парад семейство, перебравшееся в Швейцарию и владевшее несколькими клиниками пластической хирургии и потому склонное к позерству.
Ван Дорны вместе с Зосей оказались в отеле Кемпински на высоком берегу Женевского озера напротив величественной стены Альп.
Широкая терраса отеля давала возможность наслаждаться фантастическими видами, а бассейн, представлявший из себя прозрачный купол, напоминал космический корабль, приземлившийся на склоне горы.
Близкая семья из почти пятидесяти человек всех возрастов заняла треть отеля и оккупировала на полдня бассейн, захватив на вечер огромный конференц-зал.
Бэй хоть и не любил семейные сборища, но привык к ним, как к неизбежной части своей жизни, научившись извлекать из этого действия пользу.
По мнению людей, определявших политику клана Вальденштейнов, в двадцать первом веке залогом богатства и процветания становились не земли и финансы, а накопленный семейством интеллект, так что к обучению детей подходили серьезно. В результате среди собиравшихся на встречи было много интересных и полезных для Бэя людей. А некоторые родственники и вовсе становились клиентами молодого Ван Дорна. Кроме этого, были и просто приятные люди, которых хотелось увидеть. Такие как, например, Ричард Вермонт Готтенберг, Вальденштейн по матери или просто Рич.
Темноволосый кареглазый великан с квадратным лицом не был частью гвардии Кардинала, несмотря на свой высокий интеллект и хорошие физические данные. Он закончил Оксфорд, получил работу в управлении одного из семейных банков и был помешан на горнолыжном спорте.
Бэй и сам был неплохим лыжником, не опасаясь красных трасс и фрирайда но соревноваться с Ричардом, вставшим на лыжи, едва научившись ходить, бросил еще в молодости. Иногда нужно вовремя признать поражение. Рич был не просто лучше, он летал по склонам на такой дозе адреналина, которая была неприемлема для Кобейна. Чтобы понять это, стоило совершить вместе с Ричем один спуск с диких вершин, когда вертолет доставил небольшую группу лыжников на острые пики, разрывающие белое полотно девственного снега. Спускаться пришлось между темных скал и скрытых снегом камней, вызывая оползни и маленькие лавины. Тогда-то Бэй и понял, что хоть и любит скорость и испытывает определенную зависимость от адреналина, но не хочет печальной судьбы голландского принца или Шумахера. Он слишком дорожил жизнью на широкой ленте бескрайних дорог, поэтому открыто признал первенство Ричарда в горных лыжах и вывел родственника из разряда соперников, что улучшило их отношения.
Рич и Бэй нашли друг друга в первый же день. Наплескавшись и наигравшись в бассейне, как дети, они закончили вечер в баре, погруженные в беседы о жизни и карьере. Рич признался, что Анджи вынудил его подписать договор о благоразумии, что-то вроде обязательства отказаться от опасных спусков под угрозой безжалостного увольнения без права работать в семейном бизнесе. Услышав о Кардинале, Бэй вспомнил подробности родства на уровне прадедов и то, что Ричард, который не был правнуком Ари и не стал гвардейцем, только подтверждало теорию о прародительнице. Рич тем временем рассказывал, что отказавшись от вертолетных забросов и игр с лавинами, продолжает участвовать в любительской гонке среди непрофессионалов в Италии. Ему удалось выиграть ее два раза будучи студентом и в прошлом году. Второе место этого сезона вызывало у родственника поток брани и «неупокоенное» раздражение.