К брелку из Праги добавились брелки из Ниццы, Парижа, Будапешта, Обесдорфа. Бэй появлялся на одной из утренних пробежек в следующем городе, куда приезжала Карина, и исчезал, оставив в ее руках ставший традиционным сувенир.
Волжская быстро включилась в игру, скрывая удивление и не задавая вопросов. Но с каждым разом между ней и Бэем добавлялось несколько новых фраз, разговоры становились длиннее. Следуя выбранной тактике, во время пробежек Бэй рассказывал какую-нибудь таинственную историю, связанную с тем местом, в котором пересеклись их с Кариной пути. Люди любят пугать себя страшными сказками, поэтому нет такого места на земле, где когда-нибудь не появлялся злобный дух или не бродил неприкаянный призрак. Там, где не хватало мистики, Кобейн выбирал истории из прошлого или литературы.
Каждая новая встреча — новый город.
Еще один сувенирный брелок и история на память — как сувенир.
Игра увлекла обоих. Ветер дорог переносил их из города в город, из страны в страну, наполняя знакомство разными ароматами и красками, все больше наполняя нетерпеливым ожиданием следующей встречи.
Бэй наслаждался подготовкой каждой из них. В четко организованной жизни Карины не хватало непредсказуемого Бэя и тайн.
Знакомству, начавшемуся в городе Майринга и Голема, было суждено перейти на новый уровень отношений в Вене. Тоже городе Майринга и Ангела Западного окна.
В этот раз, когда заканчивалась традиционная совместная пробежка, Волжская не стала ждать, пока Бэй протянет руку с брелком, а сама достала из кармана брелок с Москвой.
— У меня тоже для тебя подарок.
Совершился обмен сувенирами и улыбками.
— Думаешь, пора познакомиться? — спросил Кобейн, излучая лукавство во взгляде.
— Думаю, тебе пора представиться, мое имя тебе давно известно, не так ли? — Еще более лукаво улыбнулась Карина. Ее глаза снова стали шоколадными, соблазняя в свою сладкую, вязкую глубину. — И первая наша встреча в Праге тоже была неслучайной… — закончила фигуристка маленький допрос-утверждение.
Бэй открыто любовался ее лицом — с высокими скулами и выразительными глазами.
— Кобейн, — представился он, протягивая руку для пожатия и не разрывая связь взглядами.
— Это который Курт? — насмешливо спросила Карина, протягивая свою.
— Это который Бэй, для друзей и близких. У меня есть другие имена, но только для паспорта.
— Почему Кобейн? Опять таинственная история?
— Догадайся сама.
— Ты увлекаешься фотографией в стиле Курта Кобейна или просто его поклонник.
— Первое. За бесстыжее подражание стилю Кобейна меня назвала так близкая родственница, и имя приклеилось.
— Так ты фотограф?
День был солнечным, и мягкие лучи играли в волосах Карины, наполняя ее кожу матовым блеском, отражались в глазах.
— Нет, частный детектив. Но иногда фотографирую и почти всегда вожу с собой фотокамеру.
Брови Карины удивленно взлетели вверх.
— Детектив? Ты не похож на частного сыщика.
— Почему?
— Для меня они должны быть как Шерлок Холмс из русского сериала — невысокими, худыми, с тяжелым носом, хриплым голосом и обязательно со скрипкой в руках. А ты по крайней мере в два раза выше, шире, моложе и вообще больше похож на…
Карина остановилась, внимательно изучая Кобейна. Бэй в очередной раз развел руки и даже немного повертелся, позволяя рассмотреть себя со всех сторон.
— На самом деле ты много на кого похож, но почему-то не на сыщика. Вот самовлюбленность у тебя точно от Шерлока. И самоуверенность.
Бэй рассмеялся.
— Я до завтрашнего вечера в Вене. Если мы познакомились, то, может, проведем это время вместе?
К моменту первого настоящего свидания Кобейн знал о Волжской все, что можно было выудить из мировой сети разрозненных знаний. Он просмотрел записи всех ее выступлений и даже присутствовал на некоторых соревнованиях, не выдав себя среди зрителей. Изученного материала хватило не только чтобы серьезно увлечься Кариной, но и получить представление о жестоком и волнительном мире фигурного катания. После пары месяцев погружения в новое приключение Кобейн смотрел выступления Карины не как случайный зритель — он уже мог поспорить с Зосей на роль начинающего судьи.
О личной жизни Волжской, как и о ее спортивной судьбе, Бэй тоже узнал немало. Русская по происхождению, девочка начинала заниматься фигурным катанием в России, но в десять лет вместе со старшей сестрой уехала в Германию, и скоро обе стали гражданками новой страны, и все достижения и победы Волжской свершались под знаменем новой родины. История спортсменки состояла из побед, травм, возращения к вершинам, снова травм, тренировок с нуля — кривая взлетов и падений. Взлетов было больше, и на острых вершинах одиночного катания Карина чувствовала себя на своем месте. В личной жизни фигуристки случился один роман, длиной впять лет, который закончился разбитым сердцем и очередным званием чемпионки мира. Сильные люди умеют превращать боль в стимул для победы. Летом Волжской исполнялось двадцать шесть лет, и ходили упорные слухи, что она собирается оставить спорт после Олимпиады следующего года.