16 июля на горизонте обозначились белые паруса. То приближался бриг «Открытие» под командой М. Н. Васильева. А через день в залив вошло еще одно судно — американский бриг «Педлер». Капитан его, Джон Мик, приехал к русским морякам и привез в подарок несколько ананасов. Он рассказал о том, что в прошлом году по местам открытий Коцебу плавал американец Грей и нашел, что они весьма плохо исследованы экспедицией на «Рюрике». В доказательство своих слов он показал рукописную карту Грея. Моряки решили проверить ее и без особого труда установили, что она была не чем иным, как грубой копией карты Коцебу. По словам участника плавания А. П. Лазарева, сделана она была на кальке и «видно было, что господа американцы не успели перенесть ее на хорошую бумагу. На ней сделаны были некоторые маловажные перемены в рассуждении мысов и гор, вместо же пролива в губе Доброй Надежды назначено озеро».[105]
Русские моряки понимали, что цель американцев не открытия, а торговля. Они были уверены «в ложности показания озера на месте пролива» и, проведя исследования, еще раз уверились, что «американцы выдумали ложь».[106]
18 июля экспедиция покинула зунд Коцебу. Наступали страдные дни в жизни путешественников. Ведь самые ответственные и самые важные исследования им предстояли в Студеном море у северного побережья Русской Америки. Если позволят льды, они должны будут употребить «всемерное старание к разрешению великого вопроса касательно берегов и прохода в сей части нашего полушария».[107]
Начальнику экспедиции М. Н. Васильеву разрешалось действовать по своему усмотрению, сообразуясь с обстановкой и обстоятельствами. На тот случай, если льды не пропустят экспедицию на север, северо-восток или северо-запад, необходимо было предпринять исследование полярных берегов Русской Америки либо на байдаре, либо на боте, который в разобранном виде находился на бриге «Открытие», либо сухим путем… Особые надежды возлагались на помощь эскимосов.
Начальник экспедиции должен был стараться завоевать «доверие и дружество жителей» исследуемых стран и при их деятельном участии «производить с достовернейшим успехом поиски как морем вдоль берегов, так и во внутренности земли, а особливо реками, которые приводят к важным открытиям».[108]
Предполагалось, что исследования на Севере будут вестись в продолжение двух навигаций. В том случае, если суда не останутся на зимовку в арктических пределах, путешественники должны будут заняться изучением Тихого океана между Алеутскими островами и экватором. Затем, с наступлением лета, экспедиция снова возвратится в Берингов пролив и «возобновит свои действия и покушения с новым усердием, стараясь сколько возможно определить положение берегов, найти проход и проникнуть каким бы то ни было средством в Северное море сей части Америки».[109]
Академия наук не успела подготовить инструкции для научных наблюдений. Она лишь направила в экспедицию астронома Павла Тарханова. Однако снарядители экспедиции, и прежде всего знаменитый полярный исследователь Гаврила Андреевич Сарычев, снабдили путешественников очень интересными наставлениями и правилами, которыми они должны были руководствоваться при проведении исследований во время плавания вокруг света и в Северном Ледовитом океане.
Ученым и морякам надлежало стараться замечать «состояние атмосферы и ее беспрерывные изменения», скорости ветра у поверхности моря и на различных высотах, для чего предполагалось запускать «небольшие воздушные шарики». Особое внимание следовало уделить изучению приливов, отливов, течений, температуры и солености вод «в разных местах и глубинах в рассуждении различия тяжести воды и степени горькости, а также и насчет изменения теплоты в известной глубине противу замечаемой на поверхности моря».[110]
Далее в наставлении говорилось о том, что путешественники должны особо внимательно исследовать льды и айсберги, с тем чтобы выяснить причины образования ледяных полей и гор.
Не были забыты ни этнографические, ни химические, ни зоологические, ни ботанические, ни минералогические наблюдения. К экспедиции был прикомандирован художник Емельян Карнеев, от которого ожидалось «верное изображение всех заслуживающих любопытства предметов».[111]
Дальше Кука
Итак, 18 июля 1820 года моряки входят в пределы Ледовитого океана. Дальше на север лежит неизвестность. Она зовет и настораживает. Все участники экспедиции преисполнены рвения. Каждое приметное место многократно пеленгуется и наносится на карту. Но радость первых открытий непродолжительна. Уже утром следующего дня густой туман окутывает море.
105
Сохранилось письмо Румянцева по поводу «того американца, который ездил из собственного любопытства повторять открытия, сделанные „Рюриком“… Господа Рикорд и Добелт рассудили за благо того же американца уговорить предпринять плавание на мой счет и моим именем с ним договаривались Я не знаю, как назвать такой ветреный и непристойный поступок
106
107
Инструкция морского министра начальнику экспедиции к Северному полюсу М. Н. Васильеву. В кн.:
108
Инструкция морского министра начальнику экспедиции к Северному полюсу М. Н. Васильеву. В кн.:
110
Отношение морского министра начальнику экспедиции к Северному полюсу с препровождением «начертания некоторых предметов по ученой части». В кн.: