— Есть тысячи мест, где встречаться куда проще, чем здесь, — сказал я.
— И тысячи мест, где нас могут увидеть. — Он сунул мне конверт, но тут же забрал его. В огромных очках он походил на подозрительного попугая. — Вы кому-нибудь сказали, что звонили мне?
— Разумеется, нет. А что, кто-нибудь что-нибудь сказал?
— Через десять минут после нашего разговора Гарриэт вызвала меня в коридор и предупредила, чтобы я с вами не общался.
— Именно со мной? Она назвала мое имя?
— Нет, но кого еще она могла иметь в виду? Всю неделю так. Обстановка повышенной секретности.
Он снова стал озираться, и я — за ним следом.
— А в чем выражается то, что дело Репко ведут по-другому? — спросил я.
— Я работал по ее делу шесть недель назад — до того, как случилась история с Бердом.
— Ну и?
— На прошлой неделе Гарриэт сказала, что надо исследовать еще несколько образцов ее одежды. Девушку нашли мертвой в проулке, но что-то от Лайонела Берда могло оказаться там, где она жила. Гарриэт велела мне проверить ее одежду.
— И что же?
— Девушку убили почти два месяца назад. Ее родители убрали ее квартиру и забрали ее вещи. И вот я пришел к этим несчастным людям, мать плакала, братья смотрели на меня волком, а я обследовал ее одежду.
— Вы нашли что-нибудь, имеющее отношение к Берду?
— Вы знаете, что такое исследование вслепую?
— Нет.
— Нам дали образцы — сравнить их с образцами с ее одежды, но эти образцы были просто пронумерованы, никаких имен. Не знаю, были совпадения или нет. Я все отправил Гарриэт, сопоставление проводила она.
— А что вы проверяли?
— Волосы, ткани и так далее.
— А что сказали ребята из убойного?
Чен презрительно фыркнул:
— Они с нами тоже ничего не обсуждают. Мы сдаем свои отчеты Гарриэт, а она передает их оперативникам. Эти оперативники не обсуждают свои действия даже с ребятами из отделения, и те злятся.
Чен описывал отклонение от протокола. Детективы сотрудничают с криминалистами, а детективы-оперативники почти всегда работают вместе с детективами из отделений, потому что те общаются со свидетелями и жертвами. Я задумался: что же все это может значить?
— Этих девушек убил Берд?
Чена мой вопрос удивил.
— Ну да. Мы не нашли ничего, что дает основания предположить иное. Вот, смотрите.
Чен сделал копии материалов по Репко и Берду, в том числе описание места преступления и заключение медэксперта.
Сначала я просмотрел материалы по Репко. Все вполне соответствовало тому, что я прочитал в Интернете. В крови уровень алкоголя 0,2 — а это значит, что перед смертью она выпила не меньше бокала, но не больше двух.
Далее я перешел к материалам по Лайонелу Берду. И нашел подтверждения того, что мне уже рассказали Старки и Линдо. Правда, был еще список предметов, обнаруженных на теле. Под стулом была найдена одна таблетка оксикодона.
— Он что, принимал оксикодон?
— В крови обнаружена концентрация, соответствующая трем таблеткам, вместе с алкоголем.
— Он покупал его по рецепту?
— У уличных торговцев. Таблетка, которую мы нашли, ввезена из Мексики. Медэксперт полагает, он принимал это из-за ноги.
— Так, значит, нога болела? Так, что он даже машину водить не мог?
Чтобы покупать лекарство, ему надо было выходить из дому. Или просить кого-то покупать.
Тут у Чена загудел пейджер. Он взглянул на экранчик и нахмурился.
— Черт! Мне пора. Меня ищут.
Чен открыл дверцу, но перед тем как выйти сказал:
— Знаете, что я думаю? Дело закрыли, но оно не закрыто.
— Вы так думаете?
— А как иначе, приятель? Думаете, девушка пригласила Берда на ужин?
И Чен торопливо зашагал к своему фургону.
5
Я хотел почитать отчеты Чена повнимательнее и решил сделать это в кафе «У Филиппа» неподалеку от Чайнатауна. Ведь даже великие детективы испытывают иногда чувство голода. В этом кафе утверждают, что они еще в 1908 году придумали французский сэндвич. Может, и так. Но я всегда выбираю двойной с индейкой.
До отчетов я так и не добрался. Только я уселся за длинный стол, как мне перезвонил Джек Эйсли насчет Анхеля Томасо. Эйсли меня помнил, хотя мы встречались только однажды — когда я у него в квартире беседовал с Томасо.
— Я увидел сюжет в новостях, — сказал он, — и подумал, так это тот тип, которого видел тогда Анхель. Вот она — тень прошлого. А потом и вы позвонили.