Он обозрел помещение и громко спросил:
— Где Бобби? Маккью на месте?
— Он сегодня в суде, на слушании, — ответила Старки.
Пойтрас уставился на нее:
— Это вы были с Бобби в том доме в Лореле?
— Да, сэр.
— Собирайтесь. Поедете со мной.
Старки убрала сигарету и пошла за ним.
Солнце, уже набравшее за утро силу, светило сквозь ветви сикомор и стофутовых эвкалиптов. Я ехал по Лорел-Кэньон на вершину Лукаут-Маунтин. Несмотря на жару, молодые женщины толкали вверх по крутому склону коляски с младенцами, во дворе школы играли дети. Интересно, подумал я, а кто-нибудь из них в курсе, что было найдено там, на горе? Аромат дикого фенхеля не мог заглушить запаха гари от недавнего пожара.
Лу дал мне адрес дома на Ансон-лейн. Посреди улицы стояла машина с радиостанцией, за ней синий «форд». Лу Пойтрас, детектив Кэрол Старки и двое полицейских в форме о чем-то беседовали. Старки только пару недель назад попала в отдел, поэтому я, увидев ее, удивился.
Я припарковался за «фордом» и подошел к ним.
— Лу! Старки, теперь ты этим занимаешься?
— Старки приехала вместе с Бобби, когда патрульные сообщили о трупе, — объяснил Пойтрас. — И пробыли там, пока не прибыла опергруппа.
— Полтора дня на это угробили.
Пойтрас нахмурился и обернулся к дому:
— Ты хотел посмотреть, что у нас есть? Любуйся.
Дом был небольшой, с испанской черепичной крышей, усыпанной палой листвой и сосновыми иголками. На гараже еще болтался обрывок заградительной ленты.
Пойтрас поморщился — судя по всему, в дом ему идти совсем не хотелось.
— Старки тебе все покажет. Но у нас нет никаких материалов по вскрытию. Они все в Управлении.
— Ну, что есть…
— Там жарко как в аду. Кондиционер выключен.
— Ценю твои старания, Лу. Спасибо. И тебе, Старки, тоже.
Действительно в доме было жарко как в печке. У продавленного дивана и журнального столика стояло потертое кресло. С него срезали куски обивки — она вся была залита кровью. Выключатели и дверные ручки были посыпаны порошком — с них снимали отпечатки пальцев.
Старки тут же сняла куртку.
— Фу! Ну и вонь!
— Расскажите ему, что вы нашли.
Старки встала посреди комнаты, показала на пятно на полу.
— Кресло стояло не у дивана, а здесь. Когда тело унесли, здесь все передвинули. Он сидел в кресле, откинувшись назад, в правой руке револьвер, «таурус» тридцать второго калибра.
— Кресло стояло посреди комнаты?
— Да, развернутое к телевизору. На полу валялась бутылка виски — видимо, он к ней прикладывался.
— Сколько было сделано выстрелов?
— Один, — ответила Старки. — Под подбородок.
Пойтрас стоял у двери. Пот со лба катился по его щекам.
— Коронер сказал, все чисто — все указывает на самоубийство.
Старки молча кивнула. Я попытался представить Лайонела Берда в кресле, но никак не мог. Я забыл, как он выглядел. Видел-то я его всего однажды — на видеозаписи из полиции, когда он давал показания.
— А что соседи? Из окна я заметил несколько домов напротив. Выстрел кто-нибудь слышал?
— Не забудь, он был мертв уже неделю, когда мы его нашли. Никто не помнит, что он слышал в день смерти.
— Расскажите ему про снимки, — сказал Пойтрас.
Старки опустила глаза, ей явно было не по себе.
— Был еще альбом с поляроидными фото жертв. Семь страниц — каждой по странице. Мерзкое зрелище.
— А где вы нашли альбом? — спросил я.
— На полу у его ног. Мы решили, что альбом свалился с колен, когда Берд потянулся за бутылкой. — Тут она подняла взгляд на меня. — У него была одна здоровая нога. Вторая вся покорежена.
Лайонел Берд потерял половину ступни, когда ему было двадцать четыре года — несчастный случай на работе. Я не сразу это вспомнил, но да, Леви мне про это рассказывал. Ему положили небольшую компенсацию — и ее ему на жизнь хватало.
— Это Бобби понял, что к чему, — сказал Пойтрас. — Среди жертв была Челси Энн Морроу. Бобби ее узнал. А когда мы стали показывать альбом в других отделах, тут-то и сложилась полная картина.
— Кроме снимков ничего не нашли? — спросил я у Старки.
— Фотоаппарат и пару пленок. Еще патроны к пистолету. Может, опергруппа еще что нашла, я не знаю.
— Снимки — еще не доказательство, что убивал он. Может, он купил их в интернет-магазине. Или их делали следователи.
Пойтрас пожал плечами:
— Уж не знаю, что тебе ответить. Гении из Управления решили, что он убийца и есть.