— Что, тоже социальная инженерия?
— Да. Но она так и не позвонила ему.
Внутри у Пирса все похолодело. Он вспомнил, как вчера он и Никол много раз пытались связаться с Люси, но безуспешно. Должно быть, Венц добрался до нее первым. И не исключено, что Люси до сих пор в его руках. Пирс понял, что ему придется принять одно решение из двух. Либо продолжать плести Реннеру ахинею, чтобы спасти себя, либо попытаться помочь Люси, но тогда придется выложить всю правду.
— А вы проверили адрес, по которому числится этот номер?
— Это сотовый телефон.
— А на какой адрес приходили телефонные счета?
— Телефон зарегистрирован на имя одного из ее постоянных клиентов. Тот пояснил, что делает это в качестве одолжения. За это он трахается с ней каждое воскресенье после обеда на ее квартирке, когда жена отправляется в универсам за покупками. Но я сказал бы, что одолжение делает как раз Робин, а не этот жирный слизняк. Как бы то ни было, в это воскресенье она так и не появилась на своем рабочем месте в «Приморских башнях», где они обычно встречались. Мы тоже там побывали вместе с этим типом. Робин там не было.
— И он не знает, где она живет?
— Нет. Робин никогда не давала ему свой настоящий адрес. Он просто оплачивает эту квартиру для свиданий и сотовый телефон, за что имеет ее каждое воскресенье. Он все подробно изложил по поводу своих финансовых расходов.
— Дело дерьмо.
Представив Люси в руках Венца и его громилы, Пирс машинально провел пальцами по свежим швам у себя на лице. Он все-таки надеялся, что ей удалось улизнуть от них и где-нибудь спрятаться.
— Ага, именно так мы и сказали, когда поняли, что промахнулись. Закавыка еще и в том, что мы не знаем ее полного имени, есть лишь фотография на сайте с подписью «Робин». И мне почему-то кажется, что это не настоящее имя.
— А вы не пытались выйти на официальный веб-сайт?
— Я же только что сказал: мы его просмотрели...
— Нет, я говорю не о виртуальном сайте, а об их конторе в Голливуде.
— Да, там мы тоже побывали и застали их адвоката. Он сразу отказался сотрудничать. Чтобы получить от них сведения о клиентке, надо сначала запросить разрешение в суде. А если учесть, что о Робин мы практически ничего не знаем, уговорить судью будет совсем не просто.
Пирс еще раз прикинул, какой вариант ему лучше выбрать. Защитить себя или все-таки помочь Реннеру, а возможно, и Люси. Если он уже не опоздал.
— Выключите свою машинку.
— Диктофон? Не могу. Это официальный допрос. И я уже говорил, что должен записать его на пленку.
— Тогда беседа закончена. Но если прекратите запись, могу сообщить кое-что полезное для вас.
Реннер заколебался с принятием решения, и у Пирса сложилось впечатление, что до сих пор весь записанный на пленку разговор шел именно в том направлении, которое вполне устраивало детектива.
Немного помедлив, Реннер все-таки нажал кнопку диктофона, красная лампочка погасла, и он сунул его во внутренний карман куртки.
— Ладно, и что вы можете сообщить?
— Ее имя не Робин. Она сказала, ее зовут Люси Лапорт. Приехала из Нового Орлеана. Вы должны разыскать ее. Она в опасности. Хотя, может быть, уже слишком поздно.
— В опасности? С чьей стороны?
Пирс ответил не сразу. Вспомнил, как Венц грозил ему, если он обратится в полицию. Припомнился и разговор с Глассом, частным сыщиком.
— Билли Венц, — наконец вымолвил Пирс.
— Опять этот Венц, — усмехнулся Реннер. — Он главный заправила во всех этих делах?
— Можете верить или нет, это ваше дело. Но для начала отыщите Робин, вернее, Люси, и убедитесь, что с ней все в порядке.
— Вот как? И это все, что вы собирались мне сообщить?
— Ее фотография на веб-сайте полностью соответствует тому, как она выглядит в жизни. Я видел ее лично.
Реннер кивнул, будто услышал то, о чем догадывался раньше.
— Что ж, картинка и в самом деле прояснятся, — заметил он. — В таком случае что еще можете рассказать о ней? Когда вы с ней виделись?
— В субботу вечером. Это она показала мне, где живет Лилли. Но уехала оттуда еще до того, как я вошел в квартиру. Люси ничего не видела, поэтому я и старался оставить ее в стороне от этого дела. Я обещал это во время нашего с ней разговора. Она очень боялась, что Венц обо всем пронюхает.
— Так, прекрасно. И вы ей заплатили?
— Да, но при чем здесь это?
— При том, что мотивы определяются деньгами. Сколько вы ей дали?
— Примерно шестьсот долларов.
— Весьма недурно за одну короткую поездку в Венис. Может, у вас было путешествие и другого рода, вы понимаете?
— Нет, детектив, этого не было.
— Но если то, что вы мне рассказали об этом электронном своднике Венце, правда, то ее согласие проводить вас в квартиру, которую снимала Лилли, было чревато опасными последствиями для нее самой, не так ли?
Пирс согласно кивнул. На этот раз тесные повязки не причинили ему особой боли. Двигать головой вертикально было намного легче. А вот движения в горизонтальной плоскости затруднены.
— Что еще? — настойчиво продолжил Реннер.
— Эту квартиру в «Приморских башнях» она снимает вместе с девицей по имени Клео. Вероятно, объявление этой подруги можно найти на том же сайте, хотя я не проверял. Наверное, стоит поговорить с этой Клео и попытаться выйти через нее на Люси.
— Это все?
— В последний раз я видел ее, когда она садилась в желто-зеленое такси на автостраде в субботу вечером. Можно проследить ее маршрут через это такси.
Реннер покачал головой.
— Это только в кино все так гладко. А в реальной жизни такие приемы мало что дают. Скорее всего она отправилась назад в квартиру для свиданий. По вечерам в субботу наверняка много заказов.
Дверь приоткрылась, и в палату вошла Моника Перл, но, заметив Реннера, застыла на пороге.
— О, простите. Я, кажется...
— Именно так, — обратился к ней детектив. — Идет полицейское расследование. Вы не могли бы подождать за дверью?
— Да, конечно.
Моника бросила взгляд на Пирса, и на ее лице отразился ужас от увиденного. Пирс попробовал улыбнуться и даже помахал ей левой рукой.
— Я позвоню тебе, — сказала Моника, выходя из палаты в коридор.
— Кто это был? Еще одна подруга?
— Нет, моя секретарша.
— Итак, не хотите рассказать, о чем вы беседовали вчера на балконе со своими незваными гостями? Это был Венц?
Несколько секунд Пирс молчал, обдумывая возможные последствия своего ответа. Он склонялся к тому, чтобы назвать имя Венца и обвинить его в преступлении. Пирс был глубоко унижен тем, что с ним сотворили Венц и его мордоворот. Даже если пластическая операция окажется успешной и физических следов от ран не останется, то на душе все равно сохранятся шрамы. Он понимал, что уже никогда не забудет этой экзекуции и насилия над собой. Рубцы воспоминаний останутся навсегда.
Однако Пирс никак не мог избавиться от страха перед угрозами Венца, которые выглядели вполне реальными — не только для него лично, но и для Робин и даже Никол. Если Венц сумел так быстро разыскать его и проникнуть в дом, то ему не составит особого труда добраться и до Никол.
Наконец Пирс заговорил:
— Это дело полиции Санта-Моники, какой вам интерес?
— Вы прекрасно понимаете, что все это все связано между собой.
— Не хочу об этом больше говорить. Я просто забыл, как все произошло. Помню лишь, что возвращался с продуктами из магазина в свою квартиру, а когда очнулся, увидел рядом врачей, которые возились со мной.
— Память — очень забавная штука, не так ли? Она, как правило, отбрасывает все плохое и неприятное.
В голосе полицейского слышался явный сарказм, а одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: он не верит в неожиданные провалы памяти. Мужчины некоторое время пристально разглядывали друг друга, после чего детектив полез во внутренний карман и достал оттуда что-то.