Опустив веки, Пирс слышал ритмичный глухой стук, словно кто-то тяжелыми шагами приближался к нему по коридору. Постепенно до него дошло, что просто в ушах отдается бешеный стук сердца. У Пирса кружилась голова, он боялся потерять сознание, но понимал, что надо держать себя в руках и соблюдать максимальную бдительность. А если я потеряю сознание? И меня обнаружат рядом с этим трупом?
Пирс тряхнул головой, отгоняя охватившее его оцепенение, схватился рукой за верх морозильной камеры и попробовал приподняться. Несколько секунд он восстанавливал равновесие, ощущая, как к горлу подступает мучительная тошнота. Навалившись грудью на морозильник, Пирс обхватил его руками и уперся подбородком в холодную белую крышку. Глубоко вдохнув сырой и довольно прохладный воздух, он почувствовал себя лучше, и голова перестала кружиться. Затем выпрямился, отошел на шаг от морозильника и взглянул на него, прислушиваясь, как мерно гудит бездушный металлический контейнер. Он понимал, что настало время интенсивной работы в режиме АО — анализ и оценка. Когда в научной работе Пирс сталкивался с непонятным и неожиданным, то останавливал эксперименты и приступал к АО. Что ты видишь? Что тебе об этом известно? Что это может означать?
Итак Пирс стоял перед морозильной камерой посреди того бокса, который он — согласно официальным документам — арендовал у фирмы «Ю стор ит». И в этом морозильнике находился труп женщины, которую он никогда ранее не видел, но в убийстве которой его подозревают.
Теперь Пирс знал, что его кто-то подставил — причем намеренно и чрезвычайно продуманно. Судя по всему за этим делом — по крайней мере за определенной частью комбинации — стоял Венц. Но Пирс совершенно не понимал зачем.
Однако он решил не зацикливаться на этом зачем. Придет время для ответа и на данный вопрос. Пока же было необходимо собрать и тщательно проанализировать всю имеющуюся информацию. Провести мозговой штурм. Если ему удастся выявить главные этапы этой комбинации, ее основные детали, тогда у него появится возможность разобраться, кому и зачем все это понадобилось.
Меряя бокс шагами, Пирс начал вспоминать, каким образом обнаружил, что его хотят подставить. Все началось с подброшенной в рюкзак магнитно-кодовой карты и незнакомых ключей на связке. Надо отметить, что это постарались сделать незаметно или умело замаскировали свои действия. Возникает вопрос: рассчитывали те, кто это сделал, что он обнаружит эти вещи, или нет? Остановившись, он стал сопоставлять факты и пришел к выводу, что на расчет все это не похоже. Ведь он случайно обнаружил, что в его машине кто-то побывал. Такой изощренный план никак не мог строиться на простой случайности.
Поэтому можно считать, что ему в какой-то степени повезло. Теперь Пирс знал то, что ему не полагалось знать по сценарию. Он нашел это хранилище и морозильник с мертвым телом Лилли. А значит, обнаружил расставленную ловушку еще до того, как она сработала.
Следующий вопрос. Если бы ему не пришло в голову обыскать машину и найти пластиковую карту «Ю стор ит», а потом и подброшенные ключи? Пирс обдумал и этот вариант. Итак, Лангуайзер потребовала, чтобы он не совал нос в полицейское расследование. Но, получив рано или поздно ордер на обыск, Реннер и его ищейки, перевернув все до последней пылинки, неизбежно наткнулись бы на эту треклятую карту и добрались до хранилища. А после проверки его ключей в конце концов нашли бы и два подброшенных ключа от ячейки и морозильника. Вот вам труп — и сказочке конец. У Пирса не было ни малейшего шанса опровергнуть такие доказательства. И уж тут его собственное признание, жульнически записанное Реннером на диктофон, стало бы козырной картой обвинения.
Он почувствовал, как к голове прихлынула кровь и тупо заныли швы на лице. Пирс понимал, что удержался у самого края пропасти, хотя и эта удача могла оказаться лишь временной. И еще он ясно понял, насколько хладнокровно и расчетливо была выстроена эта смертельная ловушка. Ведь вся комбинация изначально базировалась на проведении полицейского расследования, причем именно в том направлении, в котором сейчас упрямо копал детектив Реннер.
Точно так же, как и на действиях самого Пирса. И как только он это понял, его прошиб холодный пот, от которого волосы стали влажными, а тело ватным. Ему даже стало трудно дышать. Но одновременно — вероятно, из-за осознания бесчеловечной изощренности этого плана — первоначальное замешательство и даже паника сменились приступом ярости и твердым намерением бороться до конца.
Да, теперь ему стало абсолютно ясно, что весь замысел — их замысел — строился на предвидении всех его шагов, буквально каждого действия. В основе хитроумной западни были собственная история Генри Пирса и возможные реакции, вытекающие из этой истории и его характера. Аналогично тому, как химические соединения, подобранные соответствующим образом и помещенные на кремниевую подложку, приводят к заранее предсказанным результатам.
Пирс снова подошел к морозильной камере и приоткрыл крышку. Ему было необходимо еще раз взглянуть на это, чтобы окончательно прийти в себя, как после холодного душа. Итак, пора приступать к решительным действиям. Но теперь эти действия должны быть неожиданными для врагов. Для начала следует составить план, и делать это нужно с ясной головой.
Замороженное девичье тело казалось искусственным. Придерживая одной рукой крышку, другой ладонью Пирс прикрыл рот, чтобы его не стошнило. В этой позе, в которой он навсегда запомнит Лилли Куинлан, она была похожа на ребенка. Он попробовал припомнить ее вес и рост из того хвастливого объявления на веб-сайте, но казалось, все это было так давно, что дурацкие цифры просто вылетели из головы.
Пирс повернулся боком, внутрь ящика проник свет от потолочного светильника, и подбитые инеем локоны заискрились. Наклонившись, он попытался откинуть волосы с лица, но от низкой температуры они стали хрупкими, и одна прядь отломилась. Взору открылась изящная ушная раковина, в мочку которой была вдета маленькая сережка в виде серебряного перышка с медовой каплей янтаря. Пирс отвел руку, чтобы лучше ее разглядеть, и заметил, что внутри янтарного шарика застыл крошечный жучок, который миллионы лет назад потянулся к сладкому и угодил в смертельную ловушку.
Размышляя о судьбе насекомого, Пирс вдруг понял, что ему надо сделать. Он тоже должен ее спрятать. Укрыть Лилли, увезти в другое место, чтобы ее не нашли. Ни Реннер и никто другой.
От этой внезапной мысли у него вырвался невольный вздох. От идеи веяло сюрреализмом, но момент был самый что ни на есть критический. Пирс стал лихорадочно прикидывать, как лучше спрятать замороженный труп, чтобы мертвое тело сразу не указало на него. Задача пугала своей невыполнимостью.
Он быстро опустил крышку морозильника и закрыл ее на замок, будто боялся, что содержимое ящика может выбраться наружу и погнаться за ним. Но эта простая операция помогла скинуть оцепенение, и он снова принялся анализировать ситуацию.
Пирс понял, что морозильник надо убрать отсюда в другое место. Выбора не было. Реннер мог заявиться сюда в любой момент. Причем на хранилище он мог выйти, не имея в руках ни магнитной карты, ни ключей от замков, а просто вычислить. Мешкать было нельзя. Если Реннер найдет труп, Пирсу конец. И все пойдет прахом: «Амедео», «Протей», его личная жизнь — буквально все. Он превратится в такую же увязнувшую в смоле козявку.
Упершись руками в переднюю стенку короба, Пирс попробовал сдвинуть его с места. Это удалось без особого труда — морозильник оказался на роликах. Оставалось решить, куда же его перевезти.
Операцию необходимо провести быстро, но так, чтобы она обеспечила его безопасность хотя бы на короткое время, а уже потом он придумает более долгосрочный план.