В воздухе повисла долгая гнетущая пауза, и моя улыбка стала увядать. Оказавшись под пристальными взглядами не меньше десяти мужиков, причём вовсе не приветливых, я несколько занервничала. Не зная, куда деваться, я неосознанно схватилась за волосы и отбросила их за спину. Моё телодвижение произвело весьма неожиданный эффект: служители, отведя от меня взгляды, растерянно потоптались на месте, а затем один за другим стали покидать сад, причём шли все в одну сторону.
— Что происходит? — растерянно спросила я у Марсэя. Тот снова наткнулся на мою грудь и заалел ушами.
— Э-э-э… я скоро вернусь. Наверное, скоро, — ошарашил меня парень и быстренько сиганул вслед за уходящей цепочкой служителей.
Я растерянно заозиралась и наткнулась на старичка, сидящего на пне. Тот смотрел на меня лукавым взглядом, пряча улыбку в пышной бороде.
— Куда они все? И почему вы не ушли? Я что-то не так сделала? — осыпала я дедулю вопросами.
— К водопаду побежали, куда же ещё, — голос старика был на удивление сильным и бодрым. — Усмирять плоть, избавляться от неугодных желаний. А мне-то уже всё равно, — в его словах заискрился смех.
— Вы хотите сказать, что я… вызвала у всех них влечение откровенного толка?
— А что ты удивляешься? Ты молодая красивая девица, а они здоровые мужики. Некоторые женщин годами не видели и ласки их не испробовали, другие ещё помнят, что такое страсть и соблазн, а тут ты появилась, желание в них разбудила. Вот они и побежали к озеру. Там со скалы холодная вода падает, и уже давно повелось: как мысли какие нехорошие, так туда лезть. Постоишь так под водопадом, всё и проходит.
— Вы хотите сказать, что они сейчас там из-за меня в холодной воде отмокают?
— Спасибо тебе, порадовала ты меня под конец жизни, — старичок поднялся с пня и бодро подошёл ко мне. — С тобой тут такое веселье начнётся, давно пора было их всех хорошенько встряхнуть. Может, и Марсэй одумается. А то вбил себе в голову стать следующим главой храма. Жизни не видел, а решил, что там, — дедок махнул куда-то в сторону, — ему места нет.
— А вы хотите, чтобы он ушёл?
— Хочу, да только он меня не слушает, всё на Оргула смотрит, — старик подхватил меня под руку и неспешно повёл по саду.
— Надеюсь, вы не рассчитываете, что я соблазню мальчишку и заставлю его передумать? — во мне закрались сомнения.
— А почему нет. Парень он красивый. К тому же, молодой, силёнок у него много, — наш разговор стал скатываться в пропасть неприличия. - Ты, я как погляжу девушка опытная, страсти тебе не занимать.
— Да с чего вы взяли?! — возмутилась я и попыталась отцепить от себя деда. Кто его знает, может он всё ещё функционирует, а мне мозги пудрит.
— Да ладно тебе дёргаться, у меня на таких, как ты, глаз намётан, — некогда приятный старичок похабно осклабился. Похоже, молодость у него была весьма бурная. — Через меня столько девок прошло, знаю я вашу бабью натуру.
— А не бывший ли ты разбойник, дедуля? — остатки уважения к старику разбились о его похабную улыбку, и я без зазрения совести перешла на «ты». — Не знаю, кого ты там перетискал и какие девки тебе в кровать прыгали, но я не такая.
— «Я не такая», — передразнил меня дед. — Ты ещё скажи, что тебе под юбку никто не заглядывал.
— Слышь ты, знаток, у тебя уже зубы поди все повыпадали, тебе уже о смерти и Богах думать надо!
Неожиданно дедок прижал меня к дереву и стал лапать самым неприличным образом. Каким дряхлым он не казался, а сил и рвения ему было не занимать. Я с ужасом осознала, что бывший разбойник бессовестно про себя наврал, и мужской дух в нём всё ещё не угас. Мне хотелось и плакать и смеяться. Такое его страстное рвение, конечно, льстило, но щекочущая мою грудь борода, которая запала мне в ворот рубахи, совсем не располагала к каким-либо желаниям, кроме как брезгливо поморщиться.
Тем временем неугомонный старик совсем увлечённо схватил меня за грудь и жарко задышал в шею. Готова была поспорить, что ещё чуть-чуть — и он меня лизнёт. Отойдя от первоначального шока, я стала яростно сопротивляться. На моей стороне была молодость и очень сильное отвращение.
— Да что ты дёргаешься? Ну, уважь старика. Ты же у меня последний шанс. Дай мне молодость вспомнить. Помру ведь скоро, а так хоть не обидно. Я ведь и заплатить могу. Припрятано у меня кое-что, всё тебе отдам. Украшения дорогие, с камнями, вы ведь, бабы, такое любите, — не сдавался старый разбойник, задирая рубаху мне чуть ли не на грудь.
— Да отцепись ты от меня! — я что есть силы толкнула горе-любовника и рванула к храму.
— Я же не за бесплатно! — донеслось мне в спину. — Дура, да я похлеще любого юнца. Да ты сама мне потом спасибо скажешь!