Не успела заткнуться сладкоречивая певунья, как её сменили две сестры, которые решили удивить лорда каким-то экзотическим танцем. Девицы вышли в середину зала и под аккомпанемент барабана — додумались же притащить сюда своего музыканта — начали совершать немыслимые телодвижения. Стоит отметить, что одеты они были в довольно мешковатые платья, за что их не раз осмеяли за спинами. Но надо было видеть наши рожи, а иначе их обозвать было нельзя, когда сёстры дёрнули за какие-то только им ведомые петли на платьях и те опали к их ногам, явив всем практически обнажённые тела. Бёдра и грудь девушек скрывали крохотные куски вышитой золотой нитью ярко-малиновой материи, а ноги — тонкая прозрачная ткань, создающая иллюзию широкой длинной юбки.
Я покосилась на лорда Берталара и впервые заметила на его лице интерес. Слегка приподняв левую бровь, он внимательно следил за танцем хитрых бесстыдниц, а соседствующий с ним секретарь Ладислав буравил их своими чёрными глазами, скрывая ухмылку в поднесённой к губам ладони.
Думаю, на этом можно было и заканчивать этот никчёмный ужин и разъезжаться по домам, потому как сестёр затмить уже не было возможности. Но сдаваться всё-таки не хотелось, ведь впереди был ещё бал, а значит, и другие возможности. В конце концов, я могла сыграть на пианино. Не то чтобы я была виртуозом, откровенно говоря, даже рядом не валялась, но хоть что-то я должна была сделать.
К концу ужина добрая половина девушек уже продемонстрировала свои таланты, уступая место оставшимся, злорадно надеясь, что их нам не переплюнуть. Сомнительный праздник, он же смотрины, перебрался в Большой бальный зал, и народ рассредоточился по помещению. В этот раз к нам присоединились и мужчины: братья, отцы да и просто заезжие гости. Подобная реорганизация была обусловлена тем, что было бы неосмотрительно, да и несколько неловко оставлять лорда Берталара наедине с решительными дамами. Дабы они не простаивали без дела и не вешались на вампира, были приглашены и кавалеры. К тому же это была прекрасная возможность в случае пролёта присмотреть себе и простого смертного жениха — всё же лучше, чем возвращаться ни с чем.
К моему великому огорчению, я и глазом не успела моргнуть, как пианино было прибрано к рукам, а вернее, оно по ним пошло. Тот факт, что девушки не только оказались проворнее, но и талантливее меня, вовсе испортил настроение. Послонявшись какое-то время по залу и осушив два бокала игристого вина, я в итоге обосновалась возле дверей, через которые ходили лакеи, неся моё будущее забвение, потому как если дела и дальше так пойдут, то я попросту напьюсь от безысходности. Молчаливая Аурелия тоже была не в духе и представляла собой тучу — и по размерам, и по излучаемой энергии.
Цапнув третий по счёту бокал с проплывающего мимо подноса, я нашла взглядом ослепительного лорда Берталара и, увидев его в компании одной из девиц, отхлебнула чуть ли не половину пузырящегося напитка.
— Ну а у вас какие таланты? — внезапно раздался возле меня ироничный мужской голос, и я чуть было не поперхнулась.
— У меня талант устраивать скандалы, — угрожающе произнесла я и повернулась в сторону вопрошающего.
Не знаю, за что меня Боги так невзлюбили, да только увидела я перед собой Ладислава. Тот, в свою очередь, встретил меня своей фирменной полуулыбкой. Ситуация сложилась аховая, и, дабы не сморозить очередную глупость, я основательно приложилась к бокалу, быстро пожалев об этом, потому что пузырьки защекотали нос и горло. С трудом справившись с напитком, я промямлила: «Простите», и постаралась затеряться в толпе.
Моё падение не было бы окончательным, если бы я не наткнулась на Лерелею.
— О, ты ещё здесь? — сладко проворковала она. — Спешу тебя расстроить, но буквально минут через двадцать делать тебе здесь будет решительно нечего. Так что собирай свою сестрицу и катись домой на своей телеге.