— Может, для начала ты всё-таки вылезешь из этого проклятого озера?! — вампир терял терпение. — Высохнешь, переоденешься, и продолжим разговор?
— Говори с-с-с-сейчас-с, — еле выговорила я, потому как язык перестал слушаться.
— Если ты сейчас же не вылезешь из воды, я вытащу тебя сам. Потом раздену, вытру, осмотрю тебя всю, естественно, во всех подробностях, а потом ещё и накажу за дурацкое упрямство!
Я быстренько устремилась к берегу. Мне хотелось верить, что быстренько, но на деле всё было, конечно, иначе. Ноги вели себя как не родные и превратились в какие-то заледеневшие коряги. Руки тряслись, зубы предательски стучали, а намокшие спутанные волосы висели жалкими паклями, воплощая полное беспросветное уныние. Выбравшись на сушу, я обречённо побрела к храму, понимая, что второй раз до водопада не добегу и попросту отдамся во власть вампира.
Возле храма меня встретил сам его лысое высочество Оргул. Бросив на меня уничтожающий взгляд, он брезгливо поджал губы и демонстративно отвернулся. Только усталость и душевный раздрай удержали меня от плевка в сторону горделивого хмыря. А ещё факт того, что я сдала его с потрохами. Марсэй уже был в курсе секретного хранилища главы храма, а значит, совсем скоро он просветит и остальных служителей.
Для того чтобы узнать, идёт ли за мной Ладислав, мне не надо было оглядываться: я чувствовала его присутствие буквально всем телом, словно меня не отпускал навязчивый кошмар. Зайдя в комнатушку, я даже не пыталась закрыть дверь, а лишь быстро схватила сменную одежду и юркнула в крохотную умывальню. Небольшое зеркало, с боем вытребованное у Оргула, показало всю безрадостную картину без утайки. В тусклом свете свечи я походила на утопленницу-неудачницу. Бледная кожа, синеватые губы и волосы-гнездо, они же мечта безумного страуса. Гребень, как назло остался в комнате, так что пришлось их програбить растопыренными пальцами, а затем заплести в косу. Отогнав трусливые мысли не вылазить из временного убежища, я таки решилась показаться пред очи вампира.
На мой шорох Ладислав отвернулся от окна. Бегло осмотрев меня и убедившись, что выгляжу я вполне себе сухой, он всё же взял с кровати одеяло и в два счёта обернул его вокруг меня. Причём я оказалась в буквальном смысле плотненько свёрнута в подобие кокона и не могла двинуть ни руками, ни ногами. Воспользовавшись чудесной возможностью вампир подхватил меня на руки и, пристроившись на постели, усадил к себе на колени. Я вновь оказалась в опасной близости к Ладислову и обмерла. Если недавно мне было холодно, то теперь стало жарко, и я не знала, кого винить: одеяло или вампира.
— Мне жарко, — капризно заявила я и попыталась гусеничкой сползти с Ладислава.
— Терпи, — отрезал вампир и вернул меня на место. — Не хватало, чтобы ты перед свадьбой заболела. Хочешь быть первой сопливой невестой за всю историю вампирских обрядов?
— Нет, — призналась я, осмысливая услышанное. Ладислав поправил одеяло, плотнее запахивая его сверху.
— А вообще неплохая мысль, смотри какая ты смирная. Решено, буду тебя лишь иногда разворачивать. Ну, как иногда? По ночам. Несколько раз за ночь. А, может, и днём. Я не понял, ты лицо там прячешь от стыда или пытаешься скрыть счастливую улыбку?
Ладислав потянул за край одела, в котором я пряталась чуть ли не по самые брови. Открыв лицо, вампир задержал взгляд на моих губах и явственно вознамерился продолжить начатое на улице. Отвлёк его от сего пагубного для меня действа подозрительный шорох за окном, происхождение коего мне было известно и сейчас я впервые была благодарна любопытному Тукини. Не то чтобы я не хотела целоваться с Ладиславом, я была очень даже за, но вот так сразу сдаться на милость победителя мне не позволяла врождённая вредность.
— Что это? — поинтересовался у меня вампир, каким-то чутьём догадываясь, что я в курсе.
— Что? — прикинулась я наивной.
— Матильда, — Ладислав приподнял брови, что можно было расшифровать как: «хорош прикидываться».
— Что — Матильда? — упорствовала я. Проклятый шорох, как назло, повторился. — Невиноватая я, он сам пришёл! — сдалась я и заложила Тукини.
— И как часто он ходит?
— М-м-м? — промычала я, выцарапывая время на обдумывание ответа. Ну, а вдруг вампир осерчает и загрызёт беднягу Тукини? Или пожуёт для острастки.
— Ладно, я у него сам спрошу, — прошептал Ладислав и, не церемонясь, скинул меня на кровать.
— Беги Тукини, беги! — заверещала я и задёргалась на кровати, взаправду испугавшись за горе-храмовника.
— Беги?! — удивлённо вскрикнул вампир, сверля меня взглядом. — Ты чем здесь занималась всё это время? И много у тебя таких дружков?