— Да, — он улыбнулся, и я впервые увидела его таким открытым и свободным. Его глаза сияли решимостью и верой в отличное приключение. — Я очень тебе благодарен: именно ты показала мне другой путь.
— Я рада, что ты оставил храм, — призналась я. — Ты ещё очень молод, и будет несправедливо провести жизнь словно в клетке.
— Думаю, я уже достаточно взрослый, чтобы принимать подобные решения. — Я согласно закивала. — А ещё чтобы понять, что значит любить. Благодаря тебе, Матильда, я узнал, что умею так сильно чувствовать, так мечтать и желать что-либо, кого-либо… — Марсэй говорил пылко, не стыдясь и не сводя с меня глаз. — Я знал, что наши пути разойдутся, однажды ты исчезнешь и останешься лишь в моих воспоминаниях. Со временем мои чувства угаснут, скорее всего, я встречу другую и полюблю снова, но ты всегда будешь со мной, вот здесь, — Марсэй коснулся пальцами виска. — Если в сердце тебя уже не будет, то здесь твоё место точно никто не отнимет.
Признание настолько меня поразило, что я не нашлась что ответить. Я не сводила с парня глаз и будто видела его впервые. Повинуясь порыву, я потянулась к его губам и оставила на них лёгкий поцелуй. Мы улыбнулись друг другу, запоминая эту краткую близость.
Я вложила в руки Марсэя кошель и, не дожидаясь вопроса, побежала к карете. Едва я приземлилась на сиденье, как экипаж качнулся и повёз меня прочь от прекрасного юного создания. На глазах своевольно навернулись слёзы, я не удержалась и шмыгнула носом.
— Надеюсь, ты хоть раз и по мне так всплакнула.
— Всплакнула, но не по такому поводу.
— В чём отличие?
— Ты мне в любви не признавался. Думаешь, не понимаю, что для тебя я сродни забавной зверушки. Стою где-то в одном ряду с Халком и Фашистом.
— Матильда, ты меня любишь? — вопрос Ладислава застал меня врасплох, я даже плакать перестала и молча уставилась на вампира. — Или тебе напомнить, как ты устроила охоту на Берталара? Я, может, что-то не так понял, и тобой двигало большое светлое чувство? Тебе есть что мне сказать?
— Я… мне… — путаясь, я пыталась что-то ответить, хотя ответить мне, по сути, было нечего. Как ни смотри, наши отношения с Ладиславым были весьма престранными. Ещё вчера я мечтала о том, как сбегу и вернусь к своей прежней жизни, а сегодня я еду с мыслью, что скоро выйду замуж за самого лорда-вампира. У меня попросту не было времени разобраться в происходящем. Я как маленький ребёнок получила подарок, счастливо сжимаю его в руках, но заглянуть в коробку до сих пор не решилась. — Ты правда хочешь на мне жениться?
— Нет, я искал тебя три недели, чтобы потом поиздеваться, — вскипел Ладислав.
— Очень на тебя похоже, — огрызнулась я.
— Не зли меня, а то отвезу обратно!
— И отвези! Мне вообще не понятно, что я тут с тобой делаю. Тоже мне, благодетель. Какая-то мифическая свадьба — ни предложения нормального, ни кольца, ни признания, — выпалила я и уставилась в окно.
— Пф, — высокомерно фыркнул вампир. — А тебе подавай все эти слащавые «Матильда, я узнал, что умею так сильно чувствовать, так мечтать и желать»?.. — процитировал он Марсэя, и мои щёки вспыхнули.
— Ты всё слышал?!
— Конечно. Или ты забыла, что у вампиров слух острый?
— Не смей издеваться над мальчиком! Это ты, пень старый многовековой, видел в своей жизни многое, поменял не одну жену, ты и любить-то уже не умеешь, сухарь! А для Марсэя всё впервые, по-настоящему! — меня несло нещадно, и заткнулась я, лишь обратив внимание на каменное лицо Ладислава.
Через пару минут гробового молчания вампира слегка попустило, и он приказал остановить карету. Скомандовав «на выход», он выбрался на дорогу и огляделся. Настороженно я подошла к вампиру и, замерев сердцем, стала ждать развития событий. Ладислав крепко сжал меня за руку и повёл к цветочному лугу. По пути следования он принялся обрывать всевозможные лютики, чем насторожил ещё больше. Остановившись в центре многоцветия, вампир припал на одно колено, и я испуганно замерла.
— Матильда, жизнь моя! Я хочу смотреть в твои бездонные глаза всю жизнь и не видеть ничего вокруг. Слышать твой смех и быть глухим ко всему остальному. С первой нашей встречи я стал твоим верным рабом и мечтаю лишь об одном — исполнять все твои желания, — лицо Ладислава выглядело одухотворённым, даже чересчур, а текст начал скатываться в приторную эпичность, посему я засомневалась в искренности вампира. — Все краски мира меркнут пред твоей красотой, а звёзды завистливо бросают на тебя взгляды, мечтая приблизиться к твоему блеску, — продолжал вещать он. — Я готов стать лучиком луны, каждую ночь ласкающим твоё нежное тело. Мой встревоженный разум трепещет в томительном ожидании твоего благосклонного взгляда. Обуреваемый чувствами, почитая и обожая тебя безмерно, я так долго не решался открыть своё сердце, признаться тебе. Но этот день настал! Я люблю тебя, Матильда! Люблю! Прими же мою любовь и позволь быть с тобой рядом, несравненная моя Матильда! — Вампир заткнулся. Меня перекосило. - И?