«Хонда» легко обходит нахала, оставляя джип далеко позади. Скорость колеблется возле запретной отметки, и я не позволяю ей улетать вправо. Машина летит, освещая дорогу впереди. Я открываю окно, и ветер скорости развевает волосы, придавая уверенности в себе.
«Как хорошо…»
Сцепление. Передача. Немного снижаю скорость, но тут же мимо меня пролетает знакомый джип, сверкая начищенными деталями. Он-то не боится превышать, и словно подначивает меня подыгрывать. Чуть прикусывая губу, я снова разгоняю «Хонду». Некоторое время машины едут наравне, пока позволяют полосы, но дальше… Я могла бы рвануть вперёд, рискуя получить удар в «зад», могла бы мигнуть фарами или подать сигнал, что уступаю, но вместо этого я выезжаю на «встречку» и, помахав противнику рукой через открытое окно (пусть его и скрывают затемнённые зеркала), улетаю вперёд уже по своей полосе.
«Уже сдаёшься?» — мной овладевает азарт.
Я ни на секунду не снижаю скорость, разрезая ночную мглу фарами, и впервые за последние несколько дней чувствую себя действительно счастливой. Вдалеке уже виден город.
«Чёрт! Как рано…»
Мне совсем не хочется прощаться с неизвестным водителем, тем более, что он едет прямо за мной, не сбавляя скорости. Чуть впереди знак с неприятным ограничением красного цвета. Я с сожалением выживаю сцепление и переключаю передачу. На дне души остаётся привкус адреналина, заставляя сомневаться, но я сдерживаю порыв. Однажды желание скорости может стоить мне жизни, а потому… я всегда стараюсь быть предельно осторожной.
На меньшей скорости я слышу ночные звуки: их больше не заглушает рёв мотора и «плач» покрышек. Летняя ночь во всём многообразии своих звуков, начиная с крохотных кузнечиков и заканчивая огромными ночными мотыльками с яркими узорами на крыльях. Я вдыхаю этот аромат, ощущаю его кончиками пальцев, и понимаю, что моя жизнь была прожита не зря.
Мимо пролетает джип, просигналив мне. Кажется, что его владелец немного разочарован, может, зол. И я уже коснулась было рычага, чтобы переключить передачу и вновь подключиться к гонке, не думая о последствиях… Джип ушёл вправо, к буквально сияющим в темноте ГАИшникам. Они указывают и мне припарковаться рядом.
«Оформлять будут его, что ли?» — я осторожно паркуюсь, расстёгиваю ремень и выхожу из машины.
— Доброй ночи, прошу прощения за беспокойство, — пузатый мужчина в форме и его не менее толстый напарник стоят у приоткрытого окна машины моего соперника.
Интерес подталкивает меня вперёд, и я тоже заглядываю в щель. У водителя пристальные, холодные серые глаза, аристократические черты лица и длинные волосы белоснежного цвета, стянутые в хвост на затылке. Он смотрит на работника ГАИ не с раздражением, кажется, что на лице мужчины написано что-то сродни жалости.
— Чем я могу помочь? — наконец я произношу хоть что-то.
— Будете свидетелем. Так что, молодой человек, оформляем протокол?
— Сколько? — мы на секунду встречаемся глазами, и меня буквально бросает в жар. Как тогда, когда мне исполнилось лет семнадцать и достаточно было одного взгляда, чтобы заставить меня покраснеть.
— Пятьсот, — без колебаний отвечает ГАИшник и как бы незаметно кивает мне, намекая возвращаться в машину.
Деньги переходят из одних рук в другие, и вот двое сотрудников правопорядка больше не имеют никаких претензий, даже собираясь уезжать. Представление окончено, занавес опущен, и я уже шагаю обратно к машине. Чувствую себя немного разочарованной — взгляд как будто обещал мне что-то большее, нежели такой скучный финал. И правда: джип просигналил, от чего я чуть ли не подпрыгнула на месте.
«Как собачку подзывает меня…» — невольно нашлась ассоциация, но я всё-таки возвращаюсь.