– Ну, значит так. Слушай сюда. – Николай заговорил серьезным голосом. – Сегодня проводите встречу в гостинице, договариваетесь о выемке клада. Считай, спонсора мы нашли. Разрешение негласное я вам организую. Будет проходить, как операция по раскрытию преступной группировки черных археологов, ну или чего-нибудь еще организуем. Оружия у них не видел?
– Видел. У Льва Григорьевича – пистолет.
– Отлично, потом обыск, незаконное хранение, кража человека, шантаж, накопаем лет на десять минимум.
– Они держат Марину на какой-то даче, может, ее найти?
– Дальше не твоего ума дело, – хмыкнул он, – Маришкой я сам займусь, о себе сейчас думай. Не исключено, что, добравшись до денег, они захотят вас ликвидировать, будьте начеку. Я тут информации подсобрал уже. Он не один, ваш Лев Григорьевич, с ним человек посерьезнее. Так что лишнего не болтайте, требуйте своей безопасности, никуда не ходите. Лучше, если они за кладом поедут без вас.
– Вряд ли, они ведь боятся, что мы их обманем.
– Скорей всего. Ну ладно, бывай! – он встал и протянул Сереже руку, – держитесь и не волнуйтесь. Мы будем рядом. А сейчас, извини, надо идти. Времени мало осталось, мне надо успеть подготовиться. Он подмигнул Сереже и быстро ушел.
Глава 31
Виноградов вышел в коридор братского корпуса с ощущением оставленного груза. Чувство ответственности, которое не покидало его все это время, оказалось очень тяжелым. Точнее, он его не замечал, пока носил на себе, но когда от него избавился, почувствовал почти физическую легкость. Он глубоко вздохнул, потянулся руками и улыбнулся проходящему мимо послушнику.
Люди снова стали милыми и симпатичными, подозрительность улетучилась, и в каждом проходящем уже не мерещился вражеский агент. Леля ждала его в гостинице, и Виноградов заторопился к ней, заранее предвкушая, как она удивится. Перебирая в голове разговор с Николаем, он обдумывал свой рассказ, прикидывая, как можно более красочно его преподнести. Погруженный в свои мысли, он вышел из здания, и тут яркий солнечный луч ударил ему в лицо, на мгновение ослепив. Луч был теплым и весенним. Сережа, с удовольствием ощутил его и зажмурился, а когда открыл глаза, в первый момент просто не поверил, что перед ним собственной персоной стоит Лев Григорьевич и улыбается своей добермановской улыбкой.
– Здравствуйте, Сергей. Позвольте, полюбопытствовать: что Вы делали в этом здании?
Виноградов, который уже совсем вышел из образа народного спасителя и пребывал в приятной задумчивости, не нашелся, что ответить. Он молчал и с откровенным удивлением смотрел на Льва Григорьевича так долго, что тот даже занервничал. Пауза слишком затянулась, и антиквару пришлось первым прервать молчание.
– Не можете придумать, что сказать? – произнес он саркастически. Тут наконец Сережа очнулся и понял, что ему очень хочется врезать этому наглецу по физиономии. Выражение его лица переменилось, и это не ускользнуло от опытного Льва Григорьевича.
– Ладно, ладно, мне по большому счету все равно, кого из монахов вы посещали, – произнес он примирительно. – Я нашел Вас, чтобы обсудить нашу проблему пораньше. Сегодня в пять вечера я должен быть в другом месте. Пойдемте, поговорим в машине.
Идти в машину Сережа категорически отказался. Они дошли до небольшого кафе у входа в монастырь, и Виноградов быстро изложил ему заранее приготовленную версию. Потом показал ему фотографию пластины на мобильном телефоне и стал выяснять условия безопасности.
– Я не понимаю, о какой безопасности вы говорите? Вам абсолютно нечего бояться. Мы все интеллигентные люди и совсем не любим радикальных мер.
Лев Григорьевич изобразил оскорбленное самолюбие.
– Вы, молодой человек, насмотрелись глупых боевиков, а в жизни все не так. Ваши подружки, например, не привязаны к потолку, а прекрасно себя чувствуют и отлично проводят время, болтая без перерыва.
И он улыбнулся своей мертвой улыбкой.
От этих слов у Сережки похолодело все внутри, и он оцепенел от ужаса.
– Что вы сделали с Лелей? Я порву тебя на мелкие кусочки, мерзкий урод! – шепотом прохрипел он.
– Угрозы в вашем положении выглядят, по крайней мере, смешно. Это не умно. Вы меня разочаровываете своей предсказуемостью.
И Сережа ощутил, как к его животу под столом прижался пистолет. Вокруг сомкнулось кольцо из молодых людей с лицами, обещавшими дальнейшие неприятности.