– Клянусь тебе! Я не знаю. Там все не так, как в обычной жизни. – Леля смущенно оправдывалась. Ей вовсе не хотелось, чтобы Сережа решил, что она что-то скрывает. Но при этом ничего более вразумительного не получалось.
Они сидели в своем номере после пикника, проведенного, в результате, на даче у Славиной мамы. Весь вечер Сережа терпел и не приставал к Лельке с расспросами, хотя догадался – что-то произошло в его отсутствие. И теперь обиженно хмурился, считая несправедливым ее отговорки.
– Я не верю, что ты не можешь сказать – есть какие-нибудь дома или нет? Ты просто не хочешь или не веришь, что я смогу понять.
– Да не там домов! А если и есть, то где-нибудь в другом месте. – Леля начала сердиться. – Понимаешь, я заглянула только в небольшое окошко. Как можно понять что-нибудь конкретно, взглянув в окно? Сам посуди. Да и не важно все это, пойми! Важно, что этот мир существует и это само по себе огромное счастье.
– Ага. А это ты как успела понять? – Сережка демонстративно улегся на кровать, сложив руки за голову. – Посмотрела в окно… И вот оно – счастье!
Леля вздохнула:
– Виноградов, ты невозможный тип! Ладно, не обижайся. Я попробую тебе объяснить. Только ты серьезно отнесись!
– Ну, наконец-то… Уговорил! Давай, я буду серьезен и ответственен. Можно лежа? – Он поудобнее устроился на кровати, подоткнул подушечку и сделал проникновенное лицо.
– Даже лучше, – отмахнулась Леля. Потом присела на край стола и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться.
– Вот, представь – ты лежишь на берегу, шумит вода, греет солнышко, и так хорошо, что шевелиться не хочется.
– Ну, представил. Что-то вроде острова Баунти?
– Ну, вроде такого. Хотя как-то не по-русски, ведь в реальности ты там не был, поэтому представить все ощущения до мелочей не можешь.
– Могу. Я на море был, поэтому смогу, – заупрямился Сережа.
– Ну ладно, представляй, что хочешь. – Она вздохнула и решила не спорить.
– Вот тебе хорошо, – продолжила она терпеливым голосом, – и ты видишь рядом меня, к примеру.
– Еще лучше стало!
– Серьезнее, Виноградов, а то я объяснять не буду.
– Ну, я честно сказал, если ты будешь рядом, мне будет еще лучше.
– Ладно, – улыбнулась Леля, – не отвлекайся.
И стала говорить тихим, медленным голосом, зависая на каждой фразе, пытаясь передать свои эмоции и ощущения.
– Сосредоточься… Закрой глаза… почувствуй солнечное тепло… ветерок, шум воды… нежное пение птиц… и бесконечное небо. Вспомни эти ощущения на коже, услышь эти звуки. Смотри… Ты видишь, как красиво шевелятся листья… как бежит рябь по воде… и солнечные блики переливаются, как бриллианты. Так хорошо и так чудесно вокруг! И тут появляется радость внутри тебя, она разливается, и тебе хочется, чтобы я и все, кто рядом, почувствовали эту красоту, так же, как и ты, оставили все мысли и наслаждались.
Я читаю книгу, и ты смотришь и удивляешься, как я могу читать в такой момент! И тебе жалко, что я этого не замечаю. Тебе хочется поделиться своим состоянием, и ты говоришь мне – посмотри, как красиво вокруг, как хорошо! Но вдруг ты неосторожно отвлекся – и все… Только воспоминание и внутренняя тоска по таким минутам.
Она замолчала, не зная, что еще добавить. От эмоционального напряжения в горле появился комок, и захотелось заплакать. Леля смотрела на своего друга и изо всех сил пыталась передать свои чувства ему. Страшно было подумать, что он может посмеяться над ней.
Виноградов лежал не шевелясь, сосредоточенно работая над своими ощущениями. Наконец, он открыл глаза и сел на кровати.
– Я понял, – тихо проговорил он.
Его тоже переполняли чувства и, чтобы с ними справиться, он поднялся и подошел к окну. За окном садилось солнце, и небо было розовым. И тут он вспомнил, как был счастлив, когда они с рано ушедшим из жизни отцом любовались необычными красками заката. Как они делились своими восторгами и даже решили запечатлеть этот миг для себя. Он горько ухмыльнулся своим воспоминаниям и вслух произнес:
– Конечно, я знаю такие переживания. И воспоминания из детства всегда связаны с похожими картинками. Я помню закат, который мы фотографировали с отцом. Помню, как шелестит береза у бабушкиного крыльца, помню, как стою под летним дождем со своим приятелем, и мы хохочем от счастья.
– Вот-вот, – взволнованно продолжила Леля. – Самое важное в этом состоянии то, что тебе непременно хочется с кем-нибудь разделить эту радость. Этот момент душевного восторга, ощущения счастья и желание им поделиться – и есть истинная любовь. Это прикосновение к божественному миру, который мы смогли разглядеть в нашем мире. Только пойми – это сотая часть того счастья, которое я испытала в тот момент, когда просто заглянула туда, в Китеж, причем даже не в реальности. В реальности я бы не вынесла, и мое сердце лопнуло бы, переполненное эмоциями.