– А кто же еще? Есть только ангелы и бесы. Ну, давай руку, я тебе помогу.
Мокий легко оторвал ее от грязной кучи, на которой она лежала, и заметил:
– Как удачно здесь опилок набросано, видно воду пытались собрать.
Наверху раздался гнусный голос. Именно гнусный: ну никак по-другому не назвать.
– Ух-ты! Кого мы видим, кого мы лицезреем!
Леля сразу представила себе пьяного матроса, идущего вразвалочку. Но ничего не было видно.
В ответ раздался голос Мокия:
– Странно, что ты еще здесь, Сайгон, твоя резиденция давно закрыта.
– И твоя тоже, но ты же здесь. Чего тебе надо, позволь полюбопытствовать?
У Лельки в ухе зазвучал голос Феодорита:
– Это бес – куратор «Сайгона», так в народе называлось местное кафе. Извечный противник Мокия. Встреча с ним некстати. Они привязчивые и любопытные – эти кафешно-ресторанные бесы. Постарайся не обращать на него внимания. Именно через внимание бесам легко уловить человека.
Но Сайгон явно рад был встрече, ему было скучно. И, конечно, Лелькин вопль не остался незамеченным.
– А кто это с вами? – Бледное лицо, но не пьяного матроса, а наркомана с блестящим взглядом, наклонилось сверху. – Человек, который видит духов, и даже держит их за руку?! – это слишком интересно, чтобы пропустить.
– Петух! Дуй сюда – здесь надо разобраться.
Послышалось змеиное шуршание, и в проеме наверху показалась другая голова, на этот раз похожая на свое имя.
– Здрасьте, – улыбнулось чудище пустым ртом. – Девушка, а как вас зовут? Меня – Петушок. Будем дружить?
Леля зажмурилась и изо-всех сил старалась заткнуть уши, но противные голоса будто звучали у нее в голове.
– Ангелы, помогите! – прошептала она.
И тут из темноты вышли Феодорит и Мокий. Они светились сильнее обычного, и Леля впервые увидела у них за спиной крылья.
– Уходите!
– Только не надо никого пугать, – снова голосом пьяного матроса заговорил Сайгон,– никаких претензий, мы уже удаляемся. Нам бы только познакомиться, и то из вежливости – все-таки дама. Мы всегда же при культуре были, вот и Петух знатный ресторан держал. Все купцы московские у него кушали и довольны бывали. А вы сразу так грубо, может мы поговорить только или послушать мечтаем. Да и заранее интересуемся: может, чем помочь потерпевшей?
– Как всегда кривляешься, Сайгон? Убирайся, – грозно сказал Мокий.
– Пусть дама попросит, мы сразу уйдем, – ласково прошипел бес.
– Молчи, – раздалось в Лелином ухе – беса никогда ни о чем просить нельзя, он ничего просто так не сделает.
– Ну, так как? – улыбались довольные собой рожи, – договоримся?
Но тут Феодорит выступил вперед, стал больше ростом, разлил вокруг яркий свет, и, гневно сверкнув глазами, произнес: «Изыди!»
Бесы зажмурились, съежились и с противным шипением исчезли за один миг, остался только вонючий запах.
– Теперь от них трудно будет отвязаться, – серьезно проговорил Феодорит.
– Не думал я, что они до сих пор тут, – с горечью сказал Мокий. – Оба ресторана давно закрыты. Хотя они могут теперь и на гостинице паразитировать. Ангела Хранителя нет, вот и болтается всякое.
И, уже улыбаясь, ласково продолжил:
– Давай, Леля, выбирайся оттуда, будем клад доставать. Пока ты лежала в опилках, я нашел заветный кирпичик. Встреча была для всех неприятная, но не будем о ней думать, своих дел полно.
Но Лелина голова думала не о кладе. «Как же так? – думала она, – если все Ангелы Хранители старого города уйдут, везде такие сайгоны разведутся. Кошмар! Надо как-то обсудить этот вопрос: может они передумают? А она еще содействует их уходу. Или делает вид, что содействует, потому что ее задача ей до сих пор неясна. Зачем она вообще понадобилась им для этой миссии, не из-за бабушки же. Если они самые что ни на есть ангелы, (а она в этом уже убедилась, – вон как выгнали бесов одним своим светом.) – то, – продолжила она мысль, – они и сами прекрасно могут без нее куда угодно попасть, не то, что в Китеж, хоть на Луну. Да, надо обязательно обсудить этот вопрос при первом же удобном случае», – решила она.
То, что сейчас случай не подходящий, было ясно хотя бы потому, что она была вся мокрая и грязная. Надо забирать клад и выбираться отсюда, пока бесы снова не появились. Или дворники, что тоже не лучший вариант.
Клад достали без приключений. Как положено, кирпичик вынулся, щель образовалась, ниша за щелью нашлась. А в нише лежали упакованные в сверток какие-то вещи. Леля не стала смотреть, все равно темно. Сунула все в сумку и пошла за Мокием таким же длинным и замысловатым путем. Правда, вышла она почему-то не в старый двор из подвала, а на Владимирский проспект из парадной, совсем как приличная дама. Немного мокрая, но непобежденная трудностями. Так, во всяком случае, ей казалось.