- Товарищ комиссар! Ложись! Убьют!..
- Спасибо, браток! Ты меня не жалей. Бей фашистов...
Два часа продолжался этот бой. Немецкая пуля сорвала с Гнездилова пилотку. Потом его ранило в грудь. Красноармеец Н. П. Рябоконь подполз к комиссару и на плащ-палатке утащил в кукурузное поле. Больше бойцы не видели своего комиссара..."
На юго-восточной окраине Армянска допоздна не затихал бой. КП оперативной группы и 156-й дивизии перенесен в Будановку. Немцы ее беспрестанно бомбят. Почти все дома развалены. Только подъехали - очень интенсивный налет. Ударила взрывная волна. Контузия. Правая рука не работает. Федяшев побежал за носилками. Новый налет. В канаве прилегли два офицера. Они шли к нам. Это были полковники М. А. Титов и В. В. Глаголев, явившиеся за получением боевой задачи.
К исходу дня положение войск оперативной группы было таково. Юхимчук и Федоров держали в своих руках Щемиловку и восточную часть Перекопского вала, считая от старой крепости. Титов с одним полком и Глаголев со своими кавалеристами заняли оборону перед Армянском с юго-востока. Полк Ерофеева был отведен на линию Будановка, где к этому времени сосредоточил свои танки Баранов. Остатки 361-го полка я приказал Черняеву отвести на Ишуньские позиции. Этих героев осталась горстка, менее батальона. Но каждый из них уже стоил многих. Они уходили ночью, поддерживая друг друга. Повязки почернели от ссохшейся крови. Кто-то из бойцов сказал:
"Обидно уходить, товарищ генерал". Резанули по сердцу эти слова. Да, солдатами становятся в бою...
За Перекопский вал в его левой части перевалили три немецкие дивизии: 46, 50 и 73-я (то есть весь 54-й армейский корпус). Под Щемиловкой вечером взяты пленные из передовых подразделений 22-й пехотной дивизии. За предыдущие дни боев соединения 54-го корпуса немцев понесли основательные потери. Но они обладали мощным артиллерийским кулаком. У них было явное превосходство в воздухе, большое количество танков.
Оперативная группа имела в общей сложности тысяч пятнадцать активных штыков при крайнем недостатке артиллерии во всех полках, за исключением 442-го. (В 271-й дивизии - пять батарей; в 172-й - две и столько же в кавалерийской дивизии.)
Немцы - в Армянске. Гитлеровские автоматчики захватили Суворово, Волошине, расположенные южнее Армянска, поближе к берегу Перекопского залива{12}.
Такова была обстановка на Перекопском перешейке в ночь перед нанесением контрудара.
Несколько слов о геройском 417-м полке. Его, конечно, выручил полковник С. А. Федоров быстрым броском своей части. Но в двенадцатичасовом бою за Щемиловку и крепость полк поредел. Большие потери понес от нескончаемых бомбежек с воздуха. Деталь: к ночи авианалеты не затихли, но многие самолеты сбрасывали не только настоящие, но и цементные учебные бомбы, бочки с камнями, колеса плугов. Об этом рассказывали и товарищи из 417-го полка, и разведчики, и артиллеристы. Подполковник А. Н. Бабушкин шел один по ровной местности. За ним стал гоняться немецкий самолет. Хочешь не хочешь - ложись. Несколько очередей. Оглушительно грохнуло рядом, но взрыва не последовало. Встал и увидел рядом измятую ударом пустую канистру. "До того стало обидно! - говорил подполковник. - Мерзавец! Пустые банки в командира швыряет!.."
Пользуясь темнотой, порой ползком под пулеметным огнем, Юхимчук пробрался на Перекопский вал. Безотказные командиры из полкового штаба (старший лейтенант Б. А. Бабич, начальник связи капитан Алексей Иванович Кукса) помогли обойти все окопы на валу до Щемиловки, собрали около четырехсот человек. "И каждый ждет приказа!.." (Так позже рассказывал полковник, не скрывая гордости за своих солдат.) Он их отвел в лесопосадку за полкилометра, поспать. Здесь же командирами батальонов он назначил лейтенантов Б. А. Бабича и В. Я. Кононенко.
Рекогносцировку контрудара я провел с командирами дивизий Титовым, Глаголевым и Торопцевым. Как уже говорилось, не было на ней ни представителя ВВС, ни командующего артиллерией армии, ни начальника связи. Командиры кавалерийской и 172-й стрелковой дивизий имели рации для связи с частями, в том числе с танковым полком, а с оперативной группой - через связных офицеров.
В целом план оставался тем же, то есть два охватывающих Армянск удара, сходящихся у Перекопского вала. При этом Титов должен был, действуя севернее Армянска, отрезать вражескому гарнизону пути отхода, Глаголев и Федоров, части которых нацелены на северо-восточную и юго-восточную окраины Армянска, уничтожают в нем немецкие войска, а танкисты и стрелки Торопцева очищают от противника районы с. Волошине и Суворове. Недостатки этого замысла состоял, во-первых, в том, что слова оказывалось мало сил, тут все надежды я возлагал на 5-й танковый полк; во-вторых, из-за крайней стесненности в огневых средствах мы не могли провести артиллерийскую подготовку. Но была мысль "извлечь преимущества из отсутствия преимуществ", как выразился, если память мне не изменяет, Василий Васильевич Глаголев.
Привыкнув наступать с мощной артиллерийской (авиационной) подготовкой, немцы вряд ли ждут, что мы будем атаковать "просто так", это даст элемент внезапности, а остальное должен решить натиск.
Командиры и комиссары соединений, входивших в оперативную группу, были знающими, волевыми, энергичными людьми. О полковнике И. Г. Торопцеве и его ближайших помощниках я уже рассказывал. Командир кавалеристов полковник В. В. Глаголев был в конной группе одним из самых уважаемых командиров соединений и подавал большие надежды. Свою малочисленную (до двух тысяч всадников) дивизию, сформированную на Северном Кавказе полтора месяца назад, он основательно тренировал уже в Крыму и говорил, что боевой дух личного состава высок, люди стремятся в бой (недаром в дивизии было 369 коммунистов и 573 комсомольца!), но добавлял:
"Несчастье в том, что большинство в коннице никогда не служили... это же пехота, посаженная на коня". Практически части 42-й кавалерийской дивизии в течение двух дней вели бой в пешем строю и показали высокий порыя в атаке и стойкость в обороне. После налета на Армянск дивизия потеряла более пятисот лошадей.
Полковник Матвей Алексеевич Титов принял 271-ю стрелковую дивизию всего три недели назад, 9 сентября 1941 года. В ней значилось до 5 тысяч человек, не обученных военному делу. М. А. Титов сделал все возможное для приведения дивизии в состояние боевой готовности за столь короткий срок. Так как один полк и некоторое количество орудий предназначались для противодесантной обороны Симферополя, комдив при нанесении контрудара располагал всего пятью батальонами неполного состава. Ему противостояла в начале боев по крайней мере одна дивизия 54-го армейского корпуса немцев, а затем батальоны 271-й дивизии первыми принимали на себя удар свежих сил, которые Манштейн спешно бросал на Перекопский вал. Командарм Ф. И. Кузнецов правильно оценивал напряжение боев, докладывая в Ставку вечером 29 сентября: "Настойчивость, с какой велись наши атаки, можно видеть из того, что Перекопский вал захватывался нами четыре раза. Некоторые батальоны 271-й дивизии легли целиком на Перекопском валу..."
События в течение всего времени контрудара развивались так. До рассвета, в темноте, без выстрела ворвалась в Армянск 42-я кавдивизия, и только на улицах заговорили ее 45-миллиметровые пушки. На рассвете атаковал 442-й полк. Он тоже ворвался в Армянск и завязал уличные бои. Армянск - небольшой населенный пункт, но в нем есть улица каменных строений, железнодорожный вокзал, здание депо и мастерских, кладбище на высотке, кирпичный завод на северной окраине. Вокруг них и разгорелись схватки. Кавалеристы и стрелки Федорова отбросили противника на северо-запад. В 8.30 части 50-й и 73-й пехотных дивизий 11-й немецкой армии оставили Армянск, отходя к кирпичному заводу, куда уже спешил левофланговый батальон нашей 271-Й дивизии. С рассветом началась атака 172-й дивизии.