— Она ударила мою дочь учебником истории.
— Химии, — поправила я.
— Джозефина, я требую объяснить, что случилось! — рявкнула сестра Луиза.
— Пусть эта девушка пригласит своего юриста.
— Нет у нее юриста, — презрительно заявила Карли.
— У Джозефины нет адвоката, — директриса с трудом сохраняла спокойствие, — и я надеюсь, мы решим этот вопрос без адвокатов.
— Ни в коем случае, сестра! Значит, пусть найдет себе юриста, — стоял на своем Рон Бишоп.
— Она не может позволить себе…
— Мой папа юрист. Я могу ему позвонить, — сказала я спокойно.
Все трое одновременно повернулись ко мне с потрясенными лицами.
— У тебя же нет отца! — воскликнула Карли.
— Ага, как же. Моя мама Дева Мария, а меня зачали непорочно.
— Она все врет, папа.
Рон Бишоп взглянул на сестру Луизу:
— Эта девушка обманывает?
Вряд ли сестра Луиза хотела обвинить меня во лжи, потому что она взглянула на меня умоляюще:
— Можешь позвонить ему прямо сейчас, Джози?
— Мне нужно найти его номер.
— Ну конечно, она даже номера отца не знает, — фыркнула Карли.
— Он только что переехал из Аделаиды. Его номер в Аделаиде я помню. 5516992. – соврала я, придумав какой-то номер на ходу.
— Ну, хорошо, найди номер и позвони ему.
Я бросила на них нервный взгляд и взяла у сестры Луизы телефонную книгу. Хорошо, что мама сказала мне название его фирмы.
Майкл Андретти разговаривал с кем-то по телефону, и, собрав всю храбрость в кулак, я объяснила его секретарше, что его вызывают в школу. Вот только я не была уверена, что он знает, в какой школе я учусь, но, чтобы другие этого не поняли, попросила напомнить ему, что это именно школа Святой Марты в Дарлингхерсте, а не Святой Матильды в Дарлинг-Поинт.
Когда я повесила трубку, меня трясло. Будь у меня пистолет – застрелилась бы. Я же знала, что Майкл Андретти вряд ли кинется мне на помощь, но молилась, чтобы он пришел. Меня могли назвать лгуньей и исключить из школы, и вообще я бы стала посмешищем.
Я слушала, как Карли хлюпает носом и хнычет, что ее карьера фотомодели разрушена, а папочка ее утешает.
«Больные люди, — подумала я. — Вряд ли они выживут в реальном мире».
Следующие полчаса мы со святой Мартой внимательно рассматривали друг друга. Вот интересно, а какие проблемы были у подростков в ее времена? Мне казалось, что тогда все было намного проще. Если хорошенько помолиться, то твой брат Лазарь воскреснет. А на какие чудеса способны подростки в наши дни?
Наверное, когда Майкл Андретти вошел в кабинет, я удивилась больше всех. Весь такой крутой и очень деловой. Но на меня он взглянул так холодно, что радоваться было нечему.
— Алибранди, — сказал Рон Бишоп, шагнув ему навстречу.
— Андретти, — поправил тот, протягивая руку, но его жест проигнорировали.
— Ваша дочь сломала нос моей дочери учебником химии.
— Моя дочь…
Он поймал мой умоляющий взгляд и закатил глаза.
— Боюсь, она унаследовала мой горячий нрав.
Сестра Луиза вздохнула с облегчением и предложила ему сесть.
— Мы собираемся предъявить иск.
— Интересно. А что случилось, Джозефина?
Я пробормотала «Джози» и встала.
— Папа, можно поговорить с тобой наедине?
Он кивнул, и сестра Луиза отвела нас в кабинет секретаря и прикрыла дверь.
— Ну и что стряслось? – спросил он сквозь сжатые зубы.
— Я все объясню.
— А как же твоя страстная речь, что нам не стоит вмешиваться в жизнь друг друга? –поинтересовался он, стоя передо мной.
— Я была в отчаянии, — пробормотала я. – Они хотят меня исключить. Я не могу вылететь из школы. Пусть от занятий отстранят – хоть отдохну немного, но только не исключение.
— Ты кого-то ударила. Кого мать хочет из тебя воспитать – боксера?
— Карли меня довела.
— Меня в суде каждый день доводят, но я же не бью людей.
— Но я же не ты, — огрызнулась я. – Послушай, если ты мне поможешь, обещаю, что никогда больше к тебе близко не подойду. Честное слово.
Он выглядел таким сердитым, что я почувствовала себя десятилетней девчонкой. Его губы сжались от гнева, но, кажется, он немного смягчился.
— Что она тебе сказала?
— Ничего.
— Отлично. Я должен вытаскивать тебя из этой передряги, а ты бьешь людей просто так, без повода, – прошептал он сердито. — Джозефина, не трать мое время. Ты не из тех, кто решает проблемы кулаками. Что такого она сказала, что ты взбесилась?
— Просто я ее терпеть не могу. Она тщеславная. И распускает волосы, а они вечно задевают мои книги.