— Спасибо, сестра.
— Но до конца дня я отстраняю тебя от занятий.
Я кивнула и вышла в коридор вместе с Майклом Андретти как раз тогда, когда зазвенел звонок.
Все, кто проходил мимо, таращились на меня с интересом.
— А что было сегодня в суде? — громко спросила я.
Майкл Андретти, смущенный таким вниманием к своей особе, подробно рассказал мне о сегодняшнем судебном разбирательстве.
Я шла мимо одноклассниц, а рядом со мной шагал Майкл Андретти, и я наконец-то почувствовала, что значит идти рядом с отцом. Удивительное ощущение!
Глава девятая
Обычно по пятницам сестра Луиза вызывает нас с Ивой-крапивой в свой кабинет, и мы обсуждаем текущие дела. Мы с сестрой Луизой не особо ладим, как вы уже догадались, но вслух претензий не высказываем. Полагаю, в этом-то и загвоздка. Мы просто недоверчиво смотрим друг на друга и ничего не говорим. Но все же я ее уважаю. Она не такая, как монахини в начальной школе. Не думаю, что хоть кто-то из них вообще до сих пор так выглядит. Мы называли их пингвинами из-за монашеских одеяний и прочих штук в духе «Звуков музыки». Вот только теперь монахини совсем не похожи на пингвинов. У них стало больше свобод. Думаю, в семидесятые, когда женщины жгли лифчики, монахини сжигали свои облачения.
Они больше не талдычат «Благослови тебя Бог, дитя мое» или «Господь накажет тебя за грехи», как постоянно твердили монахини в подготовительном классе. Я хочу сказать, какие грехи у пятилетнего ребенка?
Помню, в детстве я вечно задавалась вопросом, а есть ли у них родители, как у нас, или же они вылупляются в церкви? Тогда я задавалась множеством самых дурацких вопросов, например, ходят ли монахини в туалет или есть ли у них скверные мысли?
Впервые увидев монахиню не в традиционном облачении, я помолилась за нее, считая, что она попадет в ад. Но, наверное, сестра Луиза изменила мое мнение. Никогда в жизни не встречала более эмансипированной женщины, и теперь понимаю, что монахини не живут в уединенном мирке далеко от реальности. Они знают мир лучше нас. Мне просто интересно, сходила ли сестра Луиза когда-нибудь с ума от влюбленности в парня.
После обычного скучного обсуждения (Ива-крапива всячески лебезила перед сестрой Луизой, а та принимала все сказанное за чистую монету) Иву отпустили, а меня нет. Я еще пять минут сидела, силясь понять, что же такого натворила, после того как двинула Карли на прошлой неделе.
— Джози, Джози, Джози.
Я посмотрела на нее, и тут до меня дошло.
— Сестра, я села на мотоцикл только потому, что мне нужно было домой. К тому же я считаю, что моя личная жизнь — это мое личное дело.
— Прошу прощения?
— О чем вы говорите?
— Совершенно точно не о мотоцикле.
— О.
— К твоему сведению, юная леди, в твоем возрасте я тоже ездила на мотоцикле.
Я чуть не расхохоталась.
— Тогда почему вы укоризненно повторяете мое имя?
— Слышала, твой отец защищает очень видного бизнесмена.
Я закатила глаза и покачала головой.
Да что такое с этой женщиной? Она раскапывает о нас все до мельчайших подробностей. Знает, с кем мы гуляем, что делали на выходных, сидим ли на диетах. Наверное, она даже в курсе, кто из учениц спит со своими парнями.
— Это не слухи. Это правда.
— Уверена, так и есть.
— То есть меня лишат стипендии за то, что мой отец занимает такую высокую должность?
— Нет, я лишь хочу знать, как ты справляешься с таким положением.
Мне даже стыдно стало, что ей есть до меня дело после всех моих ехидных комментариев.
— Вполне справляюсь.
— Надеюсь, между твоими родителями нет враждебности, которая затрагивает тебя, Джозефина. Я знаю, ты не общалась с отцом, когда он жил в Аделаиде. Твоя мама мне рассказала.
Я вздохнула и посмотрела в окно.
— На прошлой неделе мне показалось необходимым солгать, сестра. Я пошла ва-банк и выиграла.
— Уверена, что так.
— Я не очень хорошо его знаю, но он кажется приятным.
— Хорошо, — кивнула она. — А работа в «Макдоналдсе»?
— Сестра, — вспыхнула я, — вы что, знаете о нас абсолютно все?
— Конечно нет, Джозефина! — возмутилась она. — Я знаю о вас только разрозненные сведения.
— Что ж, на работе все нормально, и со мной тоже.
— Если у тебя снизится успеваемость, я сразу сообщу твоей маме.
— Сестра, у меня одни пятерки.
— Ну, после пяти лет обещаний уж пора бы, не так ли, юная леди?
Я смущенно кивнула.