— А если бы мы тогда занялись любовью? — крикнула я. — Ты говорил, что мы будем вместе очень долго. Ты вроде как любил меня.
— Любил... И люблю... — прошептал Джейкоб. — Ты была права, не позволив мне заняться с тобой любовью. Потому что ты — это ты. По какой-то причине ты убедила себя в том, что должна оставаться со мной всю жизнь, потому что считаешь, будто кто первым займется с тобой любовью, за того ты и выйдешь замуж. Я думал об этом, и это кажется довольно странной, но красивой сказкой. Мой отец был у матери первым и единственным мужчиной, но она была уверенной в себе женщиной. Ты не такая, Джози. Я не говорю, что у нас нет ни единого шанса. Есть, и еще какой. Но сейчас все кажется совсем неправильным.
Я стояла перед ним заплаканная, сгорая от стыда. Самое смешное, в его глазах тоже блестели слезы.
— Но я пойду с тобой на выпускной, — тихо сказал он.
— Просто уйди, — судорожно всхлипнула я.
— Я позвоню.
— Я не отвечу. Уходи.
Джейкоб попытался обнять меня, но я его оттолкнула, и он ушел. Оставшуюся часть дня я проплакала. Когда мама пришла домой, я заревела еще сильнее. Мама решила позвонить Майклу, и когда он пришел, я зарыдала с новыми силами.
— Может, это и к лучшему, — сказала мама, когда я сидела между ней и Майклом.
Я посмотрела на нее, не веря своим ушам.
— Мне так плохо, мам. От расставания с Джейкобом мне больнее, чем даже когда умер Джон. Как же так?
— Просто у тебя сейчас такой период, Джози. Не мучай себя этими вопросами, — сказал Майкл, протягивая мне платок.
— Знаете, от чего мне больнее всего? В один прекрасный день он женится. Кто-то будет его женой, и это не я, — произнесла я, рыдая.
— В один прекрасный день ты оставишь его в прошлом, Джози.
Неужели обязательно было повторять «в один прекрасный день»?
В глубине души я знала, что никогда не оставлю его в прошлом. Джейкоба Кута больше не будет в моей жизни. И я никогда не полюблю снова.
Глава тридцать первая
Крайне жестоко, что в самое тяжелое время моей жизни светило солнце и стояла дивная погода. Пять дней после экзаменов я просидела перед вентилятором в футболке и нижнем белье, пытаясь приобщиться к европейскому обычаю устраивать сиесту в два часа дня, когда наконец заметила, что по сравнению с моим бледным заплаканным видом даже мама выглядит загорелой. Я заставила себя выйти из дома, поесть пиццы с Ли, Анной и Серой. Отметить конец экзаменов. Не то чтобы у меня было настроение праздновать.
Мы вчетвером пошли в «Харли», где от бомбардировки соболезнованиями мне стало еще хуже.
— Если тебе станет легче, у нас с Анжело тоже все не радужно, — сообщила Сера.
— Думаю, твоя ситуация немного отличается, — отметила Ли, глядя на меня.
— Он не звонил? — печально спросила Анна.
— Не будем об этом, — прошептала я, потому что едва могла говорить.
С нашего разрыва с Джекобом прошла неделя, и я почти потеряла голос от слез.
— Однажды все наладится. Может, когда повзрослеешь, — мягко утешила Анна, протягивая мне салфетку.
— Сказала та, кто до сих пор вешает на кровать носок для Санты, — фыркнула Ли. — Вообще, скорее всего, ничего не наладится, поэтому не проводи остаток дней в ожидании, что он вернется.
Я покачала головой и высморкалась.
— Забудьте. Ладно, Анна, как у тебя дела?
— Ой, Джози, Антон лучший друг Джейкоба и все такое. Я не хочу тебя расстраивать.