Теперь надо было не зевать. Хорхе рассчитал, что анаконда не сразу опомнится, и побежал в лагерь за веревкой. Из лагеря он тут же помчался вместе с обоими индейцами; они не слышали его криков из-за шума реки. Анаконда лежала все на том же месте, и Хорхе удалось накинуть ей петлю на шею. Но индейцы не решались помочь ему: они насмерть перепугались и не хотели даже подходить близко. Кофаны, как и большинство индейцев, отважно бросаются на ягуара, но перед анакондой испытывают суеверный панический страх. Лишь с величайшей неохотой согласились они помочь Хорхе оттащить добычу в лагерь.
К тому времени успело уже стемнеть. Что делать с опасной добычей? У Хорхе не было ни мешка, ни ящика. «Придумаю что-нибудь завтра», — решил он. Хорхе устал, его клонило в сон; он повесил свой гамак и привязал к нему змею, рассчитав, что если анаконда попытается улепетнуть, то поневоле разбудит его. И надо сказать, что змея не жалела сил, стараясь освободиться. В ту ночь Хорхе так и не пришлось уснуть, да и индейцам тоже, хотя они улеглись в лодке. Спутники Хорхе не могли сомкнуть глаз от страха.
Когда рассвело, Хорхе изготовил с помощью индейцев прочную клетку. Они вбили в землю бамбуковые жерди, затем из бамбука же сделали стенки и крышу. Гвоздей у них, понятно, не было, и они скрепили все лианами. С некоторым трудом им удалось поместить анаконду в клетку и развязать удерживавшую змею веревку. Затем Хорхе и его спутники продолжали путь вверх по реке.
Забегу вперед и расскажу о судьбе змеи. Девять дней спустя, возвращаясь к реке Путумайо, мы высадились на островке, где оставил свою анаконду Хорхе. Нас встретило ужасающее зловоние; мы сразу поняли, что змея погибла. А затем увидели и как это произошло. Земля вокруг клетки почернела от полчищ хищных муравьев, а самой клетки просто не было и видно. Анаконду убили муравьи! Страшная, мучительная смерть постигла пленницу Хорхе, не имевшую никакой возможности уйти от безжалостных хищников.
Помимо провианта, а также нескольких бутылок агуардиенте от испанского кузнеца, Хорхе привез нам ужасную новость: будто бы индейцы-каннибалы, обитающие в джунглях между реками Сан-Мигель и Путумайо, съели охотника Мануэля из поселка Эскумби. Мануэль не вернулся с охоты домой в условленное время; тогда его жена с несколькими индейцами хитото вышла на розыски мужа. Сидя в укрытии, они были свидетелями ужасного пира, но предпринять ничего не могли, так как каннибалов было гораздо больше. Теперь на поимку убийц выступил целый вооруженный отряд.
Вся эта история показалась мне крайне неправдоподобной, и я тщетно пытался впоследствии получить подтверждение ее достоверности.
Уже под конец нашего пребывания у кофанов произошло событие, которого мы никак не ожидали.
Однажды вождь пришел в наш лагерь, сообщил, что вечером мужчины собираются пить яхé, и предложил принять участие, если мы пожелаем. Я готов был обнять его! Мы знали, что белые никогда не допускаются на это ритуальное собрание индейцев, и готовы были отдать все, что угодно, за возможность присутствовать на нем. А тут кофаны сами приглашают нас! Трудно было придумать более убедительное доказательство того, что мы завоевали дружбу и доверие индейцев.
Яхе — наркотический напиток, изготовляемый из коры лианы Банистериа каапи. Индейцы говорят, что от этого напитка душа покидает тело и отправляется в странствие, во время которого переживает много чудесного. Волшебный напиток пьют только ночью, в сооруженной специально для этого хижине в джунглях. Женщинам присутствовать при этом строго воспрещается.
Индейцы начинают пить яхе с наступлением сумерек и соблюдают при этом строгий ритуал. Готовит напиток вождь. Сняв с лианы кору, он измельчает ее, потом заливает водой, все время произнося заклинания и монотонно напевая. Он же подносит всем готовый настой; индейцы подходят по одному, становятся на колени и принимают от вождя чашу. Позже, под воздействием яхе, они начинают подпевать вождю.
Было уже темно, когда мы вместе с нашим переводчиком подошли к хижине, укрывшейся в гуще джунглей на другом берегу Руми-Яку. Хижина оказалась без стен — просто навес из пальмовых листьев. В углу, в небольшом очаге, светилось пламя, около которого сидели, согнувшись, несколько индейцев. Другие лежали в гамаках, натянутых вдоль и поперек между столбами хижины. Все кофаны были празднично одеты. Вождь сидел на своем гамаке спиной к остальным и готовил яхе. Иногда он помахивал в воздухе веткой и что-то пел неверным, прерывающимся голосом.