Хаджар уселся на место второго пилота.
— Ах, мисс Фрост, — сказал он, потянувшись и взяв ее за подбородок, — не нужно так смотреть. С вами будут хорошо обращаться — вы слишком ценны. По крайней мере пока ваш отец будет покладистым.
Кари дернула головой, освобождаясь от его руки.
— Вы сделали самую большую ошибку в своей жизни, Хаджар.
Он самодовольно улыбнулся:
— Ну-ну. Не надо горячиться. Просто сидите и наслаждайтесь поездкой. А если хотите помочь Юрию расслабиться… — он взглянул на выглядывавшее из-за ее спины пепельно-серое лицо Волгана, — то постарайтесь побольше ерзать. Уверен, он это оценит. Последнее удовольствие обреченного, а? — Его улыбка стала холодной. — Только не ерзайте слишком сильно. Будет жаль, если мои телохранители подумают, что вы пытаетесь освободиться, и застрелят ненароком.
Один из телохранителей для пущей убедительности ткнул ей в бок стволом пистолета.
— Я запомню, — гневно сказала она.
— Хорошо! — Хаджар повернулся к пилоту: — Поехали.
Нина была потрясена и с ужасом смотрела, как вертолет оторвался от земли и полетел прочь. За два дня превратиться из нью-йоркского научного работника в иранского пленника. Что происходит в ее жизни?
И теперь Кари будут держать для выкупа, а что касается Чейза…
Она не многое понимала из того, о чем говорили солдаты, но по их неторопливости было ясно, что, по их мнению, он мертв.
К дому подъехал большой армейский грузовик. Когда солдаты вталкивали их в кузов, она едва не расплакалась.
Чейз набрал полную грудь воздуха и сжался как пружина.
Ему удаюсь, переваливаясь через верхний край туннеля, ухватиться одной рукой за небольшой каменный выступ. Болтаясь словно марионетка, он с трудом подтянулся, чтобы закрепиться в этом положении.
Нельзя сказать, что это спасало.
Он висел прямо над рельсами. Носки его ботинок находились футах в восемнадцати от них, и это было бы нелегким приземлением даже для человека из САС — внизу не было ничего, что могло бы смягчить падение.
Однако выбора у него не было. Крики и предостерегающий грохот камней, скатывающихся по склону, говорили ему, что у него вот-вот появится компания.
Итак — прыжок!
Несмотря на то, что он был готов к удару, подогнул колени и сделал кувырок, ноги все же прострелило так, словно по ним прошлись железной палкой. Он задохнулся от боли, со всего размаха ткнувшись грудью в металл рельса. Превозмогая боль, он заставил себя отползти с путей.
Обе ноги страшно болели, основной удар пришелся на левую лодыжку, но переломов не было.
Он сел, скривившись от нового приступа боли, на этот раз в области ребер, и подумал, что, если бы не было кожаной куртки, ему пришлось бы намного хуже. Сделав несколько глубоких вдохов, Чейз встал.
И яростно зарычал.
Это было не столько выражением боли, сколько способом ослабить ее, взять под контроль. Навыки САС по преодолению боли грубы и незамысловаты, но они действуют.
— Ох, вот теперь полная задница, — прохрипел он.
Донесшийся сверху звук привлек его внимание. Он шел не от солдат, спускавшихся за ним, а от вертолета Хаджара, скрывавшегося за холмом. Этот выродок увозит Кари и планирует выудить выкуп у ее отца.
Что делать?
Кари Фрост — его работодатель, и ее отец вряд ли его поблагодарит, если с ней что-то случится. Подобное фиаско тут же положит конец его карьере. Никто больше не станет его нанимать.
С другой стороны, как наниматель она отдала ему очень конкретный приказ.
Оберегать Нину Уайлд.
И если она у солдат, то там же, вероятно, и Кастилль с Хафезом. Грузовик, который он видел, может ехать только одним путем: обратно по дороге мимо железнодорожного разъезда.
Разъезд.
Если удастся добраться туда вовремя, то наверняка можно будет найти какой-нибудь способ сесть им на хвост.
И вытащить их.
Скрипнув зубами от боли, прострелившей лодыжку, Чейз побежал вдоль линии рельсов.
Глава 6
— Не бойтесь, — сказал Кастилль Нине, когда грузовик покатил вниз по пыльной дороге, — все будет хорошо.
— Каким образом? — спросила она, подняв руки в наручниках. — Нас схватили, Кари похитили, а Чейз погиб!
Она удивилась, увидев, что Кастилль и Хафез развеселились.
— Эдди доводилось оказываться и в худших передрягах, — сказал Хафез.
— Что может быть хуже, когда в тебя стреляют, а потом ты падаешь со скалы?