Наша задача проста по крайней мере на первый взгляд. На дне бухты лежат сотни затонувших судов (чаще всего от них почти ничего не осталось). Нас попросили определить их местонахождение. Мы будем бороздить воды бухты параллельными курсами, начиная от входа до самых берегов. В дело пойдет вся имеющаяся в нашем распоряжении техника, в том числе и гидролокатор бокового обзора. Каждый раз, как на экране появится обнадеживающий эхо-сигнал, мы будем посылать под воду ныряльщиков, чтобы разведать и Сфотографировать местоположение судна. Комплекс этих фотографий позволит составить столь необходимую греческим археологам карту затонувших судов. У нас не будет ни времени, ни разрешения на проведение раскопок на обнаруженных судах. Близок локоток, да не укусишь, но таково положение дел. Иногда надо уметь играть скромные роли, как, например, подготовить плацдарм для других исследователей.
И все же наша работа увлекательна. Мы знаем, что под килем «Калипсо», среди прочих «жертв» моря, лежат триремы, о которых рассказал Фукидид в «Истории Пелопоннесской войны». Мы также знаем, что где-то под нами покоятся и боевые корабли, погибшие во время Наваринской битвы.
Наварин — такое имя дали Пилосу в средние века, и оно сохранилось в названии бухты до наших дней. Во Бремя морского сражения в 1827 году объединенный флот Франции, Англии и России разгромил флот Турции и Египта. Эта битва позволила Греции обрести независимость.
С точки зрения археологов, Наваринская бухта оказалась центром «косвенной» катастрофы. В 1926 году одной из английских компаний было дано разрешение на обследование бухты. Компания предлагала поднять золото и ценности с сорока судов, затонувших в прошлом веке. Компания принялась за работу, не затрудняя себя раздумьями, — се специалисты решили взорвать суда и с помощью лебедок извлечь со дна все, что возможно. Предприятие увенчалось успехом с финансовой точки зрения. А для археологов методика англичан была равнозначна землетрясению.
(Бортовой журнал «Калипсо»)
3 декабря. Вот уже два дня, как мы бездельничаем в Наваринской бухте. Между нами и греческими археологами вначале возникли расхождения по некоторым вопросам (сейчас все трудности разрешены). Мы готовы приступить к работе.
8 декабря. «Папаша Блиц» работает от зари до зари. Его гидролокатор бокового обзора — ракета с набитым электронными потрохами брюхом, которую на буксире тянут ч 10–15 метрах от дна, — ни на секунду не отключается. Доктор Эджертон безвылазно сидит в радиорубке, не отрывая глаз от самописца, вычерчивающего на бумаге профиль дна, над которым мы «летим». Включен и обычный вертикальный гидролокатор, а потому мы точно засечем местоположение каждого обнадеживающего сигнала, появляющегося на эхограмме.
Если эхо-сигнал действительно надежный, то есть мы уверены, что он вызван затонувшим судном, в воду с идущей рядом шаланды прыгают ныряльщики. Они со всех сторон фотографируют обнаруженный объект и доставляют пленку на «Калипсо», где ее тут же проявляет Ремон Аммадио (иногда с помощью Колена Мунье, Жана-Жерома Каркопино или других членов команды). Фотолаборатория работает по 18 часов в сутки. Каждое утро за пленками, сделанными накануне и соответствующим образом аннотированными, является греческий археолог.
Исключительно грязная вода затрудняет выполнение нашей задачи. Ныряльщики говорят, что чаще всего им приходится работать на ощупь. В таких условиях возникают сложности и с фотографированием, хотя нам нужны не художественные, а рабочие снимки.
10 декабря. Мы уже определили местонахождение множества затонувших судов, и греческие археологи выглядят довольными. Мы как на блюдечке преподнесли им десятки мест для подводных раскопок. Их хватит на долгие годы, если бухту не сожрут танкеры-гиганты.
Произведя погружение вблизи крохотного центрального островка, мы подняли на поверхность (естественно, с разрешения!) прекрасные римские амфоры, относящиеся ко 11 веку н. э.
Мы обнаружили множество турецких судов, затонувших в 1827 году во время Наваринского сражения. Мне бы хотелось потратить несколько дней на их обследование и киносъемку. Меня буквально заинтриговали некоторые обстоятельства и эпизоды этого морского боя.
Исследование Наваринской бухты гидролокаторами и ее подводное фотографирование отнимают у нас три недели драгоценного времени… Ныряльщики, которым ежедневно приходится вкалывать в воде, насыщенной взвешенным илом, начали выдыхаться, тем более что работа была «неблагодарной», если говорить на современном языке психологов. Для них, как и для меня, куда интереснее скользить меж дельфинов или осматривать коралловый риф с его многоцветными рыбками, чем рассекать гол овей густой «суп» идя получения неясных снимков, на которых с трудом различаются какие-то удлиненные формы — якобы затонувшие суда…