С тех пор, вот уже более семи столетий, народ Таиланда каждый год отмечает праздник, который был назван «Фестиваль плывущего лотоса».
Наша прогулка по клонгам подходила к концу. Оставалось осмотреть один из четырехсот храмов таиландской столицы — ват Арун. Храм этот расположен на берегу реки Чао-Прайи в Тонбури, городе, практически ставшем районом Бангкока. В теперешнем виде храм Арун был построен королем Таксином, когда Тонбури после падения Аютии в течение пятнадцати лет был столицей Сиама.
При входе в ват, у ворот, как стражи, стоят два огромных каменных демона. Центральная конусообразная башня храма Арун как бы сложена из террас: чем выше, тем они меньше и постепенно сходят на нет; выточенные из камня демоны и ангелы, геруды и кинарри поддерживают очередную террасу. Внутрь храма нам попасть, к сожалению, не удалось. Там шли реставрационные работы. Но мы еще долго стояли перед основной башней, восхищаясь удивительной резьбой по камню, тончайшим восточным орнаментом, покрывавшим стены храма.
Если забраться по узкой лестнице хотя бы до половины семидесятичетырехметровой башни храма, то открывается прекрасный вид на Бангкок. Невдалеке мы видим ват Пра Кео, где находится знаменитая статуя Изумрудного Будды, ват Сакет, королевский дворец, богатство и великолепие которого не нуждаются ни в каких эпитетах, новые кварталы города, современные строения различных компаний, в основном иностранных, отели, особняки зажиточных тайцев. Мы любовались красотой города, замечательным творением рук человеческих, рук тех, кому выпало на долю жить в нищете и бедности, тех, кто вынужден тесниться в сырых бамбуковых хибарах, в крошечных домишках по берегам мутных клонгов лишь потому, а вернее, совсем и не потому, что добрый дух дома не пожелал внять их мольбам и просьбам о достатке, о лучшей доле.
Курорт Паттая
и мистер Мюллер
С лихорадочной поспешностью спидометр отщелкивал километр за километром. Сто шестьдесят лошадей, затаенных под широким капотом серебристо-голубого «мустанга», с мягким рокотом несли нас по «супер хай вэю» в направлении Мунлайта. Крепко сжимая баранку, я внимательно следил за дорогой. Ехали молча. Рядом подремывал Виктор. Мне казалось, что он намеренно прикрыл глаза. Сам большой автолюбитель и прекрасный шофер, Виктор, безусловно, знал, как остро любой водитель переживает наставления тех пассажиров, которые, руководствуясь в общем-то хорошими побуждениями, дают шоферу советы и наставления по вождению, напоминают элементарные правила уличного движения, тем самым отвлекая его и подчас раздражая. Однако не всегда легко воздержаться от советов, поскольку давать их не представляет особого труда. Стрелка спидометра подрагивала где-то между цифрами 130 и 140, и Виктор, боясь «сорваться», пошел на эту маленькую хитрость, притворившись спящим.
Раннее утро. Солнце еще не набрало всей своей силы. Ветер приятно ласкал прохладой лицо. Дорога была изрядно загружена. Чувствовалось, что наступил конец недели — уик-энд. Тысячи бангкокцев на собственных автомобилях, а кто на мотоциклах устремились на побережье: в личные коттеджи, в заранее забронированные бунгало, «дикарями». Дорога пролегала вдоль клонга. На противоположном берегу — домики на сваях. Около каждого покачивается на воде лодка. На огромных шестах прикреплены рыболовные сети в виде ковшей. Перебраться на другой берег можно по «воздушным» бамбуковым мостикам, перекинутым через канал.
Курортный комплекс Паттая состоит из пяти более или менее крупных «дачных поселков»: сама Паттая, Голд санд, Аматтая, Палм бич и Мунлайт. Каждый из них имеет своего владельца. Раньше все бунгало были стереотипными, без особых удобств и напоминали простенькие финские домишки. Погоня за прибылью, долларовая лихорадка и конкуренция изменили картину. Бунгало пристраивались и перестраивались. «Айс боксы» уступили место холодильникам. Кондиционеры пришли на смену фенам. Наиболее изощренным оказался владелец Аматтаи, где охотнее всего проводят выходные дни богатые тайцы и американцы. Здесь можно получить бунгало на любой вкус: в виде яхты или гриба, треугольное или ромбовидное, с чисто европейским интерьером или в традиционном тайском стиле.
Нашим излюбленным местом был Мунлайт. Огороженный забором участок земли, на котором разместилось около двух десятков бунгало, утопал в густой сочной зелени. Домики стояли в два ряда. Внизу, у воды, — более дорогие, а наверху, вдоль обрыва, — подешевле. Крутые каменные ступени в нескольких местах спускались к воде. Однако, на наш взгляд, верхние бунгало имели одно огромное преимущество перед разбросанными у моря. Они в жару и в духоту продувались, легкий сквозняк постоянно гулял по комнатам. Искусственное же охлаждение кондиционером или даже феном, как ни парадоксально, нередко приводило к насморкам, простудам, прострелам.
Промелькнул дорожный столбик с отметкой «87» — расстояние от Бангкока. До Мунлайта оставалось пятьдесят четыре километра. Шоссе отличное. Его ширина позволяет делать тройной обгон, не создавая опасных ситуаций. По временам попадаются полицейские будки. Возле них в качестве предупреждения тем лихачам, кто не соблюдает правил вождения, таких, как «Не уверен, не обгоняй!», «Не превышай скорость!», «Держись левой стороны!» (движение в Таиланде левостороннее), неизменно выставлены напоказ разбитые автомобили, потерпевшие аварии на данном участке дороги за истекшую неделю. Хочешь отдохнуть — соблюдай осторожность!
Разместившись в бунгало, мы с Виктором вышли на берег. Под ногами бархатистый песок. Море спокойное, гладкое, как зеркало. Прилив. У самой кромки воды неподвижно застыли несколько баркасов и легких катеров. Подростки прогуливали по берегам лошадей, на которых за полдоллара можно проскакать до Аматтаи и обратно.
Завидев «фарангов», к нам со всех сторон ринулись владельцы всех этих средств передвижения.
— Мистер! Не желаете ли лошадь?
— Водные лыжи, мистер, пять долларов в час.
— Мистер! Десять долларов, и я покажу вам коралловые острова!
— Мистер! Двести бат за настоящий клев. Не пожалеете.
Поскольку наше желание полностью совпадало с последним предложением, мы не колеблясь отдали себя в распоряжение владельца небольшого баркаса, тайца, которому на вид можно было дать лет сорок — сорок пять. Звали его Амной.
— Лючай, сынишка мой. — Амной указал на мальчонку, энергично выбиравшего якорь. — Помощник растет.
На море было спокойно, чего нельзя сказать о небе. Через определенные промежутки времени там свистело и гудело. Это самолеты — «фантомы» и Б-52 с военной базы США Утапао и военно-морской базы Саттахип, самой крупной базы ВМС Соединенных Штатов Америки в Юго-Восточной Азии. Ведь они находятся всего в нескольких десятках километров от Мунлайта.
Пока добирались до места «настоящего клева», Амной наладил нам пару донок, мелко нарезал и насадил на крючки кальмаров, объяснив, что лучшей наживы быть не может.
Лодка, оказалось, принадлежала богатому тайцу, который сдавал ее в аренду, за что Амною приходилось выплачивать почти восемьдесят процентов своего заработка.
— У хозяина много таких лодок, — сказал он, — есть и катера. Лошади для прогулок тоже его. Богатый. А я вот сынишку вынужден с собой возить. Ему бы в школу, но нет денег.