«Объявитель сего раб Иисуса Христа, Кирилло, — лился поток старцевой речи, а в правой руке его, как голубь, трепетала “тайна странническая”, знак верующих, — уволен из Иерусалима-града Божия в разные города и веси ради души прокормления, грешному же телу ради всякого озлобления. Промышлять ему праведными трудами и работами, еже работати с прилежанием, а пить и есть с воздержанием, против всех не прекословить, токмо Бога славословить; убивающих тела не бояться, но Бога бояться и терпением укрепляться, ходить правым путем во Христе, дабы не задержали беси раба Божия Кирилла нигде. Утверди мя, Господи, во старых заповедях стояти и от Востока Тебя, Христа, к Западу — сиречь к Антихристу, не отступати. Господь просвещение мое и спаситель мой, кого убоюся. А кто мя ради веры погонит, тот яве ся с Антихристом во ад готовит».
Старец, повертев в руках желтую бумажку с уставными знаками тайны страннической, бережно поцеловал и спрятал за пазуху, потом встал и широко перекрестился длинными худыми пальцами на Спаса. Вперегонку с ним замелькали руки собравшихся.
Долго мелькали руки, слышались вздохи и отбивались широкие поясные поклоны. В чьих-то руках курилась струйка благовонного ладана и ритмично чакала медная кадильница с осьмиконечным крестом.
«Раб Иисусов, странник Кирилло, — четко и раздельно бросил старец-уставщик, — объяви нам свою тайну во имя Господа нашего Иисуса Христа. Аминь».
Все сели.
«Велика мать земля, — снова полился мед Старцевой речи, — велика земля и неузнаны пути Господни. Не древние ли пророци и угодники святые предсказали нам, что по злобе первенец сатанин в мир приидет, и те, кои примут его суть, его верноподданные. Они поклялись ему, яко помазаннику, а он помазанник Сатаны; мы же не кланяемся ему, не приносим чести и покорения с Петра-немчинина всем государям и царицам и не хочем писаться в книги антихристовы и платить дани орлу двухголовому и души своей никонианской ереси в плен не даем имати. А за это за все муки тяжкие имеем и гонимы, как звери, на земле живем, в лесах скрываясь.
Но уходим мы из миру, а Антихрист по нашим следам идет, и вечно. И вечно, и всегда будет так, пока землю древнего благочестия не обрящем мы.
Смутные вести ходили о дальней святой земле, и многие усумнились.
И я, грешник, по слабости души моей, как Фома неверный, тако ж думал. Но сподобил меня, раба немощного, маломощного, Господь своими очами узреть ту землю.
Странник я по гроб своей жизни, бегун по духу моему. И был я во граде воеводском Тобольском, маломощна вера там, и был я во граде Тюменьском, а из града Тюмени в дальне-сибирские страны ходил. Был я у Ямышева озера в степи Джунгарской, где люди сибирские с азиатцами торг ведут.
Ходил в крепости недавние, Омскую, Семипалатинскую, да на устье реки Ульбы, где острожец Усть-Каменгорный стоит.
И встретил я старца веры твердой и великой, и тот старец сказал мне: “Решилась ныне истина, Антихрист угнездился на царском престоле и нет истинного священства на Руси”.
А потом тот старец сказывал мне о земле Беловодской, путь ему ведом был туда от одного человека.
И пошли мы туда.
И далек тот путь и проход туда весьма труден. И там нужно идти неверными.
Двенадцать суток ходу морем и три дня голодной степью. И дойдешь до высокой каменной горы и через нее проход труден и отсюда еще дивно ходу. Всего три месяца с половиной надо идти. И вот пошли мы от той реки Ульбы в землю Беловодскую со старцем и сподобил нас Господь увидеть ее.
Дивно, за горами великими, за лесами дремучими, где белые воды текут, есть страна Божия. Сто сорок церквей там и при них много епископов, которые по святости своей в мороз босиком ходят. Жизнь там беспечальная. Нет в той стране окладов двойных, царских податей и повинностей.
Земли там хорошие, хлебопашественные, народ не мног и духом крепок, в реках быстрых, с гор великих исходящих, рыбы множество, а в лесах темных зверь черный и красный в изобилии плодится.
А самое главное и первое — в Беловодье сохранилась вера старая, непомраченная, со всеми благодатными путями спасения. Занесли туда сокровище веры люди русские, от гонений еретика Никона бежавшие.
И совет держал я с тремя старцами схимниками, в пещере живущими.
И сказал мне первый старец, имя моего не спрашивая: «Раб Божий, Кирилл, вижу духом тебя и говорю тебе: “Никто не уйдет от Антихристовой печати, если на землю Беловодскую не ступит”».