«Скоро предстану пред лицом самого Господа Бога, на седьмое небо взойду. Пришел к тебе проститься до встречи в садах райских. Слушай, Иосаф, ведомо мне, народ устал, ропщет народ на дальность пути, место дикое. Маловерных число умножается. Вижу я, скорбишь ты духом о маломощности плоти и духа людей. Все время тебя думы не оставляют. Извелся ты совсем. Слушай, Иосаф, сын мой нареченный, близко есть река, край дикий. Пусть народ отдохнет. А сам не теряй веры, ищи страны Беловодские, ищи. Да будет Иисус Христос с тобою. Аминь».
Благословил старец Кирилла Иосафа и как дым стаял, не дал слова молвить.
Объявил видение свое Иосаф старикам, а старики народу, и порешил народ идти до пригожих земель и отдых иметь недолгий, чтобы с новыми силами дальше странствовать.
Еще шли три дня, а потом старики созвали сотоварищество и собрались все в круг.
Самый старый, Иван Хмелев, объявил народу:
«Дали мы зарок идти три дня. Прошло три дня, и теперь нам надо наше житье временное обсудить. Шли мы сотовариществом, как одна семья, людно. Теперь конец пути. Земля здесь большая и свободная, места много. Пусть каждый любует место для житья себе, строит починочек. Жить мы будем сотовариществом, дела наши решать миром. От врагов наших защиту держать дружно — скопом. Кто жаждет пустынного житья, пусть идет с Богом за наши грехи молиться».
Иван Хмелев поклонился.
Зажужжал народ, обрадовался: умаялся и отощал от дальнего пути, и на житье временное, на новых местах согласился.
Только Иосаф духом скорбел о земле Беловодской.
Разбрелся народ врозь вскоре. Затюкали топоры в глухих лесах, закурился дымок на починках, выгоняя зверей вверх к алмазным белкам.
Вместе со зверями ушел неспокойный духом Иосаф на пустынное жительство в горы, ближе к Богу.
3. Каменщики
Путников Кирилловых тридцать душ пришло на землю новую. А земля та новая не совсем пуста была. На реке Ульбе за хребтом, Холозуном именуемом, люди старой веры, хотя в малом числе, но живали. А дальше за ущелинами горными жили иноземцы азиатцы киргизские, а подале еще царство Китайское начиналось, Богдо-Хану подвластное.
Радостная встреча произошла с теми тремя людьми, которые спервоначалу за Холозуном жили.
Расселился народ по рекам Бухтарме, Белой, Язовой и другим, которым имени было не дадено. Кто избы построил из кондового леса, берестом покрыл, кто в пещерах землянушечки настроили, а праведники в горы ушли.
С народом тамошним киргизьем и калмычьем ознакомились, скота немного выменяли и о хлебушке на новых местах стали думать.
Плохо было одно — в тамошних местах соли не было, а без соли какая еда для крещеного человека, слабость телесная от несоленой еды доспевается.
На реке, Безымянной прозванной, а потом Околелихой она стала, поселились пять душ: Иван Околелов с бабой Ульяной, да двое братьев Порогудовых — Макся с Лукой, да старик Соврасов Козьма. Неподалеку в горах Иосаф спасался, около сотоварищей прокармливаясь.
И вот как встреча произошла с людьми теми, в горах укрывшимися.
Скучал Иосаф, духом мутился, все в настоящее Беловодье стремился, не находил себе покою. То молился в своей пещере, слезами обливаясь, то в Околелиху шел, лошадь брал у братьев Переваловых и куда-то ездил, а то и пешком ходил.
Стал народ о соли скучать.
И пришел тут Иосаф к Ивану Околелову:
«Немочно мне, — говорит, — чует сердце, народ на здешней земле обживется и о земле Беловодской забудет».
«Большую тяготу ты на себя взял в летах молодых, — на это слово Ульяна ответила. — Другой ты совсем стал после смерти Кирилловой, царство ему небесное».
«Одна надежа есть, — сказал Козьма, — ты не горюй шибко. Соли в здешних местах нету, народу не выдюжить. А мне заметно, земля та Беловодская близко, если Господь в здешней местности соли не сотворил».
Макся Перевалов, черный да волосатый, почто его больше Черным Максей звали, не твердый в вере человек, приобретательный, усмехнулся да и брякнул:
«Что горюешь, соболи здешние добрые, мест скотопитательных и пашенных достаточно. Народ в безвестии будет жить, как в своем царстве. Вот ежли ты о соли позаботился, соли поискал, дело бы доброе сделал».
Ничего не сказал Иосаф Максе Черному, перекрестился и вышел.
Неделю не спускался с гор, а через неделю пришел с тремя людьми, сам четвертый и сказал:
«Послушал тебя, Макся, пошел соль искать, нашел людей веры истинной, весть о старце Кирилле получил».