Этот клочок, который стал затем известен под названием "Логии", был, пожалуй, самой сенсационной из числа сделанных за все времена находок столь скромного размера. Вызванные ею теологические дискуссии породили в последующие годы огромное количество статей и монографий. Прежде всего "Логии", или "Речения Иисуса", переписанные примерно в 200 г. н. э., отодвинули начало христианской истории почти на сто пятьдесят лет назад. До этого самыми ранними письменными свидетельствами жизни Христа были знаменитые Ватиканский и Синайский кодексы. И вот триста лет, отделяющие земную деятельность Христа от самого раннего из дошедших до нас упоминаний о нем, оказались внезапно сокращены наполовину.
Но больше всего умы людей занимало необычное содержание текста на этом листке. Три неизвестных изречения, приписываемые Иисусу, казались некоторым столь же достоверными, как и слова Иисуса в Евангелиях. Не представлен ли ими какой-нибудь утерянный популярный сборник, первоначально ходивший наравне с Евангелиями еще до того, быть может, как последние удостоились своего исключительного, канонического статуса? Или же "Логии" были остатком произведения более древнего, чем так называемые синоптические Евангелия? Не послужили ли они в дополнение к Марку источником Q (от нем. Quelle — источник, ключ) для Матфея и Луки? [12]Таково было предположение нескольких немецких ученых. Однако другие ученые усматривали в них близость к апокрифическим Евангелиям евреев и Петра или к Евангелию Двенадцати. Некоторые теологи под впечатлением, в частности, стиха, приведенного нами выше, утверждали, что здесь прослеживается менее живая, менее яркая традиция, чем традиция канонических Евангелий. Они усматривали в "Логиях" отголоски "философской интерпретации" учения Христа, провозглашающей существование "имманентного бога". Этот взгляд получил определенное подтверждение, когда Гренфелл и Хант в 1903 г. нашли в Оксиринхе еще один текст, относящийся к "Логиям". Тогда, быть может, "Логии" были пропитаны сектантским духом? Не были ли они еретическими?
Полемика продолжалась долгое время и оставалась незавершенной до тех пор, пока полвека спустя на берегах Нила — и снова в Верхнем Египте — не была сделана другая находка. Речь идет о находке утерянных гностических [13]книг, целой библиотеки, спрятанной в кувшинах в Хенобоскионе (Наг-Хаммади). На этот раз открытие было сделано местными жителями, так что за достоверность всех подробностей его нельзя поручиться. Это произошло вскоре после окончания Второй мировой войны, приблизительно в то же время, что и находка рукописей Мертвого моря, слава которой не совсем заслуженно затмила открытие в Наг-Хаммади. Когда же наконец удалось изучить коптские тексты и подготовить их научное издание, французский ученый-библеист А.-Ш. Пюэш обнаружил, что неканонические откровения Христа из "Логий" содержатся слово в слово в этой еретической литературе и, возможно, были заимствованы оттуда [14].
Установление еретического происхождения "Логии" могло, конечно, восприниматься как тяжкое потрясение. Однако тот аргумент, что не все слова Христа содержатся в Новом Завете и кое-какие высказывания, хотя бы частично, сохранились в других религиозных произведениях, до сих пор остается неопровергнутым.
Находка "Логии" стала триумфом систематических поисков греческих папирусов и привлекла всеобщее внимание к дальнейшим работам Гренфелла и Ханта. В глазах общества это было основанием археологии папирусов. И Гренфелл и Хант стали знаменитостями в ученом мире, осыпавшем их почестями. Через несколько месяцев после возвращения в Оксфорд они опубликовали научное издание "Речений Господа нашего" с факсимиле манускрипта. Фонд исследования Египта распространил брошюру, в которой оповещал о принятом решении создать греко-римское отделение исключительно для поисков в Египте греческих папирусов и их изучения. За этим последовала серия монографий, регулярно издаваемых Гренфеллом и Хантом, а к 1908 г. в Оксфорде была основана первая кафедра папирологии, которую возглавил Гренфелл. Впоследствии его сменил Хант.
Вот так "Логии" создали вокруг молодых ученых благоприятную атмосферу всеобщей симпатии и побудили их к дальнейшим усилиям. Предположение Гренфелла, что Оксиринх принесет христианские тексты, получило веское подтверждение. И в самом деле, на следующий день после находки фрагмента "Логий" Хант обнаружил лист из списка Евангелия от Матфея, также датируемый первыми десятилетиями III в. Столь ранняя дата означала, что эти отрывки были написаны до признания христианства в Римской империи. Гренфелл предполагал, что они являлись остатками христианской библиотеки, владелец которой, возможно, погиб при гонениях Диоклетиана, после чего от его книг постарались побыстрее избавиться.
В оставшееся время первой кампании в Оксиринхе Гренфелл и Хант решили производить работы быстрее и с большей интенсивностью. Количество рабочих было увеличено до ста десяти. Наиболее эффективной рабочей единицей считалась пара, состоящая из взрослого рабочего и мальчика; добыча каждой такой "команды" хранилась и упаковывалась отдельно. За исключением четырех опытных рабочих из Файюма, землекопы набирались на месте, и исследователи быстро поняли, как им повезло, что они имели дело с "неопытными" рабочими, не ведающими о рыночной цене античных находок. Несомненно, местные жители удивлялись нелепой страсти иностранцев к клочкам старой, грязной бумаги.
Рабочий день продолжался около одиннадцати часов, и под конец среди рабочих осталось больше подростков, чем взрослых мужчин, потому что ими было легче руководить и они были честнее. Казалось, вся молодежь окрестностей требовала принять их на работу. "Некоторые из претендентов были столь малы, что, казалось, совсем недавно оставили свои колыбели, если только им была ведома такая немыслимая роскошь". Гренфелл тепло вспоминает одного такого сорванца, едва восьми лет от роду, но самого проворного из всех, "каким-то чудом умевшего различать наиболее подходящие слои почвы и находить в них папирусы".
Укрепив силы для нового наступления на тот же холм, где были найдены "Логии", Гренфелл и Хант двинули теперь фалангу рабочих на его северную часть. И то, что началось как скромный ручеек, превратилось в настоящий поток. Поскольку сортировка, упаковка и транспортировка требовали осторожности и аккуратности, исследователи оказались в счастливом затруднении, не зная, как справиться с нежданными богатствами.
Вскоре у них кончились упаковочные ящики. В конце концов пришлось выделить двух рабочих, которые целый день занимались только изготовлением жестяных ящиков для хранения папирусов. Но и при этой подмоге через десять дней они едва справлялись с наплывом материала. И так продолжалось почти постоянно. Однако находки в этих отвалах составляли лишь крупицу того, что в них было когда-то: столь многое было безнадежно уничтожено, разорвано или сожжено. Как правило, нижние слои не приносили ни единого клочка. По-видимому, в этих слоях свитки постигла та же участь, что и всю бумагу в большинстве других стран, кроме Египта.
Как объяснить тот факт, что в трех типах холмов (римских, византийских и арабских) такое обилие свитков обнаруживается в одних и тех же слоях? Наиболее правдоподобным было предположение, что эта масса папирусов происходила из местных архивов. Вот как объясняет это Гренфелл: "В римский период в Египте был обычай тщательно сохранять в архивах в каждом городе всевозможные документы, имеющие отношение к управлению и взиманию налогов в стране: даже частные лица имели обыкновение посылать в эти архивы письма, контракты и другие документы, которые они хотели сохранить, точно так же, как мы посылаем подобные документы адвокату или банкиру. Конечно, через какое-то время, когда документы были больше не нужны, требовалось проводить чистку, и, очевидно, старые папирусные свитки помещались в корзины или на плетеные лотки и выбрасывались как мусор". Такой обычай, странным образом напоминающий еврейскую практику погребения книг в генизе (своего рода "книжном чулане"), оказался благодеянием для папирологов. Это еще раз подтверждает банальную истину археологии, состоящую в том, что подчас разрушение и небрежение становятся залогом сохранности там, где усерднейшие старания людей сохранить что-либо заведомо обречены на провал.
12
Имеется в виду концепция "двух источников", согласно которой Евангелие от Матфея и Евангелие от Луки основываются на Евангелии от Марка и источнике Q (вероятно, сборник речей Иисуса на греческом языке).
13
14
"Логии" рассматриваются как греческая версия апокрифического Евангелия от Фомы, обнаруженного в числе гностических книг Наг-Хаммади.