Я вняла его пожеланию, и после гималайского паломничества и двухмесячной жизни в Путтапарти в ашраме Бабы поехала в Северную Кералу, в Анандашрам. С тех пор моя жизнь полностью изменилась, четко разделившись на две половины — первую, которой «лучше бы не было» — невнятную и полную суматошных страстей, и вторую, с которой, казалось, и началась настоящая жизнь.
Баба это Баба, Он — моя боль и моя любовь навсегда, но Его ашрам «Прашанти Нилаям» (Обитель высшего покоя), без сомнения, не является местом, где есть покой. Это кипящий котел эмоций, мучения любви, океаны слез, и вся твоя душа, все черты твоей божественной, человеческой, демонической, животной природы выходят из подсознания на поверхность. Миллионы рвутся к Нему с грузом своих проблем, откуда взяться там покою ума? Конечно, Он работает в сознании и сердце каждого, но как трудно бывает иногда услышать Его голос внутри!
Когда ты видишь Его, ты в блаженстве, и окружающий мир исчезает; когда покидаешь Его, испытываешь невыносимые муки. Но я заставила себя покинуть Его за месяц до окончания визы, так как обещала Свами Рамчитандасу побывать в Анандашраме. Баба помог мне в этом, в последние дни потихоньку «отлучая от себя», — для этого у Него есть множество приемов. И вот я приехала туда с еще не высохшими слезами на глазах — они лились непрерывно, несмотря на все мои попытки «закрутить кран», весь 17-часовой путь на автобусе от Путтапарти до Мангалора, большого города на берегу Аравийского моря.
Путь не был прямым по трем, чисто человеческим, причинам. Во-первых, мне было стыдно «перед Бабой» за то, что я уехала от Него незадолго до Его дня рождения. Стыдно мне было, конечно, перед собой, Баба тут ни при чем, Он лишь бесстрастный свидетель, а не домохозяин, способный обидеться на приятеля, который не явился на именины, сославшись не неотложные дела. Так или иначе, но мне казалось, что чем дольше я пробуду на «нейтральной территории», тем дольше сохраню непосредственную связь с Ним, не «изменяя» Ему с другим святым. Глупо до невозможности, но именно так я тогда и мыслила. Что это за святой, я понятия не имела, вообще ничего не знала об Анандашраме, кроме слов Рамчитандаса «туда надо попасть обязательно». Во-вторых, после вавилонского столпотворения Путтапарти с его вольницей, разумеется, лишь кажущейся, так как ею незримо правит гениальный дирижер, — я, ничего не зная о жизни в классическом и небольшом индийском ашраме, слегка опасалась, что меня может ожидать там «суровый режим» с кучей запретов, с «духовной линейкой» по утрам и «палатами» на 20 человек. Это был, без сомнения, отголосок дремучих воспоминаний об общественных заведениях советских времен. И в-третьих, несмотря на «во-вторых», у меня было смутное предчувствие, что Анандашрам — место не менее уникальное, чем Прашанти Нилаям, нечто из той же оперы, но другой тональности, что-то такое, о чем я не могла и мечтать и даже представить в воображении, и с другой стороны, каким-то чудесным образом, — продолжение Бабы. Что-то во мне твердило, что его название («Обитель блаженства») — как раз полностью оправдывает себя, в отличие от «Прашанти», — обещания высшего покоя. К тому же мои добрые попутчики по автобусу, почитатели Бабы из Мангалора, с чрезвычайным почтением отнеслись к слову «Анандашрам», и никто из них не спросил, с какой стати я, горько рыдая, уезжаю от Бабы в такую даль, хотя у меня в запасе еще целый месяц. Я поняла, что ашрам широко известен в Индии, репутация его безупречна и дух его возвышен и чист. Поскольку весь человеческий опыт доказывает, что предвкушение слаще, чем сбывшееся желание, я «затормозилась», чтобы потянуть время, и решила дать себе еще пару дней «свободы» — побродить по океанскому берегу, вкусить напоследок скромных удобств дешевой гостиницы, а заодно, как уже было сказано, еще немножко «побыть с Бабой». В силу этих трех причин меня вынесло из пригородного поезда, шедшего вразвалку из Мангалора вдоль побережья, на две остановки раньше, и два дня я «дозревала» в уютном маленьком городке Казаргоде на берегу океана в двадцати милях от Анандашрама, пока на третий день не решилась наконец добраться до цели.
Утром, проехав две недостающие остановки, я сошла с поезда в Канангаде и, как советовал Свами Рамчитандас, взяла авторикшу до ашрама. В этой глубинке «белые» в диковинку, и все знают, если кто из них слезает с поезда, наверняка — в Анандашрам. Ехать всего пять километров вглубь материка: от небольшого селения Рамнагар влево отходит шоссе на Панатур, и в километре от поворота с правой стороны дороги стоит каменная арка с надписью «а санскрите и английском «Анандашрам».