— Ах! Азх! Арррхахр!
— Фу...
— Эхе, эхе, аххаа.. а... Тише... Сашу... разбудишь.
Рука лицо. Но батька вроде нормальный! Спокоен, рассудителен, и я его уже люблю за то, что он быстро понял, что я в опеке не нуждаюсь. И даже, невероятно! Смог втолкать это матери, неожиданно став неким буфером меж её и мной. В общем, толковый малый, что еще и сводил меня в милицейский тир, ознакомив с настоящим боевым оружием этого мира.
Жаль, я так и не понял как им пользоваться.
Свадьба... эх, свадьба! Широка... ну, в нашем случае скорее очень даже скромно. Три копейки родственников — что с той, что с другой стороны их и нету особо в доступности. Мать — сирота. Отец почти — у него есть только тетка в Москве живущая, что на свадьбу не приехала и вообще, бывшая ранее Николаю если не как мать, то как просто самый близкий родственник, на него отныне, и наверняка за выбор, конкретно залупилась.
Я даже представляю, что она там говорит «женился на простушки из провинции! Живёшь в лесной глуши на съёмной квартире! Ах! У бабы живешь? Совсем скатился?! В альфонсы подался! Ну и живи в своей берлоге а обо мне забудь!». Но отец в прочем, пусть и расстроился, но не сломался. Да и любить мать уж точно не перестал.
Так что почти все свидетели — коллеги по работе. Мамины, серьёзные такие тетеньки и дяденьки, но без погон, работающие на фирму занимающеюся поставками финских и чешских унитазов в регион. Ну, не только унитазов, но не суть.
И папины — с погонами, но выглядящие при этом как кучка бомжей и идиотов. Стоят солдатиками только те, что формы все же нацепили. Потеют, стонут про себя, жалея, что одели, но честь мундира не роняют. И о фуршете не мечтают — им вообще-то сегодня еще на работу топать!
Ну и я, естественно. А кто я тут? Чудо-юдо в платье! Кому вообще идея в голову пришла нарядить меня в пышное бальное платье, на манер свадебного?! Даже цвет белый... пусть длина не та. С корсетом, чулочками, пусть без паранджи. Кому вообще могло такое!.. В голову прийти! Оторву! Кадык зубами вырву! В грязь втопчу и с грязью смешаю!
А, ну да, это ж был я. Это мне пришла идея нарядить меня платье покрасивше, а мама просто раскрутила сею задумку с подаче девочек с работы. Так что... радуйся! Что благодаря Силе, и тренировкам с ней, тело не потеет, и мне вообще не жарко в этом нагромождении чулков-платочков.
Так, расписались. Надо букет отдать, мама сча кидать будет, и поедим в столовку на обед. Хотя мне кажется, молодым сейчас нужна не столовка, а койка! И... закрытая от всех и вся, чтоб проорались и не сдерживались.
А! — отошел я в сторону от букета, что почему-то, а именно из-за сквозняка, полетел в мою сторону вместо положенной толпы незамужних. — Я понял! Пока все хавать будут! И я в том числе — хотя я хотел свалить! Мамка с папкой, дома... уху. Понятно. Ну что ж, буду отыгрывать роль пай-пайки, быть хорошей и послушней, милой и наивной, в платье с подкладками за место сисек — они у меня так и не выросли.
Соревнование... первенство региона. Я стою, готовлюсь к выступлению. Шанс на победу — пятьдесят на пятьдесят. В то, что я завалю программу или допущу техническую ошибку — я не верю. Но! Артистизма во мне нет, от слова совсем. Не умею играть на публику! Не научился! Не овладел, да и не хочу что-то менять. Зачем нужен цирк, когда есть миссия? Не мой путь! Так что мне за сие часте6нько снижают балы. Уж больно сухи мои выступления.
Уж больно резки мои движения. Уж больно...
— Нет искры, нет грации! — просветила меня тренер в возвышенных чувствах как напутствие, за что я наградил её испепеляющим взглядом — Женственности нет в конце концов! — опустила руки она — Когда же ты поймешь, Саша! Ты выбегаешь, и как робот! Четко, резко, как солдат на марше по уставу! Рубишь с плеча, чеканишь — такое не всем нравится! А у нас тут пусть и не художественная гимнастика, но мнение — решает!
Я вздохнул, покачал головой — сдалось мне ваше мнение! Я итак зашел дальше, чем хотел! Настолько, что сейчас будут прыгать на перекладинах в разукрашенным блесками купальнике. Ладно хоть не с напудренным лицом — НЕ ДАМ!
Олимпиаду все равно не вывезу — там другие стандарты, и придется уж больно сильно под них прогнуться. А это вот всё, вокруг меня — эти соревнования и выступления — не приносит денег! Только отнимают — форма, поездки, блестки. Разве что ЧВС... мамино да папино. Но им и области хватило бы.
— Завалить что ли выступление? — пробормотал я как бы невзначай.
Бедную бывшею олимпийскую чемпионку, мастера спорта, золотую медалистку, а ныне мою тренершу, как мешком, как серпом, как паровозом... Она кажется даже постарела лет на пять! Поседела это уж точно.