— Ты это... давай... без... глупостей — пробормотала она, хватаясь за сердце.
Улыбнулся, услышав объявление своего имени, и «вышел на подиум». Ну, кто там мои соперники? Подать их мне сюда на блюде! Да в собственном соку. Поджарю, сварю... У меня до жопы сложная программа! Я не могу проиграть просто от того, что недостаточно красиво выгляжу!
И я не проиграл! Но правда исключительно от того, что моя ближайшая конкурентка, оступилась в конце совей программы. Её балы соответственно упали в опу, а мои, не столь уж и великие — в основном девятки, но была и единица — это что за выступление механической куклы!? — оказались на первом месте.
Золото, и можно ехать на всероссийские.
— Не поеду. — опять огорошил тренеров я — А в чем смысл?! Золото мне все равно не взять! Тогда зачем...
Нет! Вообще-то, я понял, в чем мой косяк! Прямо во время сегодняшнего награждения, стоя на приступочки рядом с рыдающими от счастья девочками. Дело не в «грации» или «женственности», а в банальной плавности движений! Я двигаюсь действительно слишком резко! Со взрывными переходами из стойки в стойку, из позиции в позицию. Это хорошо, иногда, но режет глазки.
Нужна пластика! Нужна грация кошки! Стать хищника, с быстрыми, но плавными движениями, неуловимыми глазу. Быть молниеносным, но невидимым, петь песню тела, и тогда мне покорится и российское и олимпийское и мировое золото. Но!
Я почесал щеку, посмотрел на тихо плачущею тётеньку-тренера, почесал попу.
— Ой, лааадно! — простонал, обреченно понимая, что отныне у меня не будит ни личной жизни, ни школы — я отстану по предметам как пить дай! Ни даже бассейна.
Только тренировки, тренировки и тренировки. Я сам себя на них посажу.
С другой стороны — а почему нет? Чем этот путь хуже иных? Ну да, сильным как в прошлой жизни мне не стать, но и зачем?! С магмойдами и без меня разберутся, так что меня все устраивает.
Грация кошки, грация кошки, грация кошки...
— Что ты делаешь?
— Не видно, что ли? Тренируюсь!
— Да? А как по мне ты просто сидишь и наблюдаешь за бедной бездомной киской!
— Я тренируюсь!
Но Ленка, моя одноклассница, вместо ответа просто подошла и подхватила кошку на руки.
— Мяю!
— Вредина — не смог сдержатся я.
Обломала мне учебу! А вернее — наблюдение сорвала. Ну а кошке — охоту. Вон в той трещинке у дома, есть мышка! И кошка её ждала и караулила. А я караулил кошку, ожидая, когда она пригнет. Чтобы понаблюдать, как она это будет делать. Понаблюдать за её работой мышц, и...
— Мяю — мявкнула блохастая.
А я тяжело вздохнул, ведь мышь, незаметно для моей семиклассной подруги свалила из безвыходной норки.
— Дай сюда — отобрал я шарфик-недоросток — Заберу её домой. Ты то всё равно её только потаскаешь и бросишь.
— Эй!
— Не надо. Даже не накормишь, говоря, что родители не разрешают.
— Но ведь правда! — пролепетала она чуть не плача.
Я пожал плечами.
— Неважно. Мне разрешат.
И мне нужна кошка, для изучения.
Интерлюдия 2
— Вот же-ш головная боль. — проговорил Николай Алексеевич, глядя на морду своей служебной собаки.
Пес был старым, даже можно смело сказать — пожилым. И давно подлежал списанию. Не видит, не слышит, и двигается еле-еле. Хотя, нос все еще работает как надо, и даже лежа в своем вольере, он с точностью до миллиграмма определяет количество взрывчатых и наркотических веществ, вносимых в здание.
Их перемещение по территории, образчики для натаскивания других собак — смены пожилого пенсионера, можно легко отслеживать по движению носа старой ищейки. Ну а тип вещества — по складкам кожи, на этом же носу. Вес — по степени прикрытости век.
Вот сейчас, как по заказу, в северное крыло кто-то понес два грамма героина. Об этом давно работающему с собакой человеку говорит две характерные складки у самой пипки носа. И полностью закрытые веки спящей собаки, что два грамма и за угрозу-проблему то не воспринимает, чтобы отрываться от сна.
А вот он встрепенулся и уставился покрытыми бельмом глазами в сторону центрального входа. Полностью лишенный складок нос, говорит о бездымном порохе. А такая реакция — что его там реально много. Это прибыла спецгруппа в полном обвесе. Два УАЗика и ПАЗик вооруженных до зубов людей. Не удивительно, что пес на них так реагирует.
Но он, подлежит списанию. Даже покидать вольер для него стало маленьким подвигом, и его бы давно отправили на пенсию, продали бы или усыпили, но Николай, вырастивший собаку с беспородного и никому ненужного щенка, слишком привязался к нему, чтобы менять друга на иного.