Врач-рентгенолог так же поведал врачам со скорой и мое имя-фамилию, опознав мою рожу как свою пациентку, и даже дал им телефон отца. Так что я совсем не удивился, когда батя в форме, но хотя бы без собаки, валился в палату.
— Ну где это видано, бесстыдник! — проворчала недовольно одна бабка под одеялом глядя на него, и отвернулась к стенке.
— Саша, ты как? — проигнорировал её отец, подскочив ко мне.
— Нормально. — сел я на кровати — Руки цели, ноги целы, хоть сейчас на балет — и увидев смачный синяк на руке, поспешил скрыть его больничным халатом.
Батя заметил. Батя оголил руку, что стала синей уже почти вся. От локтя к плечу, и от локтя к запястью. Да, знаю, там внутри такая каша сейчас, что даже пальчиками шевелить трудно — половина мышц вышла из игры, но ему-то это знать не обязательно!
— Она просто выглядит страшно, а так все пучком — пошевелил я пальцами пред его лицом, вырвав руку из захвата.
— Да у тебя явно шок! — проговорил он, округляя глаза — и зачем-то потрогал мне лоб.
Ну да, температура немного подскочила, не спорю.
— Тут капельница нужна! А тот так дело и до ампутации дойти может!
— Эй! Успокойся! — перехватил я хотящего уйти мужика за одежду здоровой рукой — Успокойся!
Послушал, остановился, обернулся, в пол оборота.
— Всё со мной нормально! Рука это вообще фигня! За...
— А что тогда не фигня?!
Сказал, как выплюнул! Как угрозу! Как... эх...
Я задрал халатик, обнажив бедро.
— Бесстыдница! — услышал от всё той же бабки с одеялом, что выглянув на секунду, укрылась с головой.
Отец, видя сплошной синяк на месте, где начинается нога, кажется, выпал в осадок. Наверное, зря я ему это показал! — подумал я, глядя как он протянул ко мне трясущеюся руку.
— Не сломано хоть? — проговорил, одергивая конечность и глядя в мои глаза.
Я помотал головой. Застыл. Вздохнул.
— Без...
— Ты не стой! — практически насильно усадил он меня на кровать — Тебе сейчас нельзя давать нагрузку на ногу!
— Рентген сделали, так что скоро узнаем — сказал я, уже сидя на койке — Хотя я бы не доверял рентгенологу! Он какой-то мутный тип! Очень!
И легок на помине! — вздохнул про себя, глядя как упомянутый врач входит в палату.
— О! Вы уже здесь? — сказал он, глядя на отца — Как понимаю, Николай Алексеевич? — отец кивнул — У вашей дочери...
— Можно мне взглянуть на снимки. — перебил его батя, от чего тот аж опешил.
— Дочери...
— Можно, мне, взглянуть, на снимки — проговорил отец, нависая над старичком как скола над морем.
— Нахал! — вякнула неугомонная бабка из-под одеяла.
— Боюсь, вы ничего там не поймете — пролепетал старичок, отведя взгляд.
— Я, пойму. — вновь повторил отец, выделяя интонацией каждое слово и сжимая кулаки.
— Пойдемте. — сдался рентгенолог через минуту, явно через что-то внутри себя переступая.
И оглянувшись на меня в последний раз, отец ушел.
Пришла медсестра. Решила воткнуть меня иголку.
— Эээ! Не надо в меня ничего втыкать! — взбрыкнул я, отскочив от женщины подальше на койку.
И еще раз отскочил. И вообще в угол сбился, И через спинку перепрыгнул, скрепя зубами от боли во всем теле, разносимой ногой и рукой.
— Так, Александра! Тебя же так зовут? — я кивнул в ответ — Давай не вредничай! Ведь ты уже большая девочка — я вновь кивнул — Давай — показала она мне свою иглу с трубкой — я помотал головой. — Или мне тебе успокоительного прописать?
— А ты попробую. — взъершился я, пытаясь понять сколь много сил во мне осталось.
Мой вывод — на неё хватит! Не позволю из себя кровь откачивать! Не дам! Моё! Мне и самому она сейчас нужна до грани!
— Так. Ну ладно — сделала она какой-то свой вывод и ушла, вместе с иглой, трубкой, и штангой с баночкой.
Но очень скоро вернулся вместе с шкафообразным бугаем. Что оказался врачом.
— Ооо! Начинается шоу! — выдала бабка, вылезая из-под одеяла и садясь на кровати, разве что в ладоши не хлопая.
И как видно психологом, так-как бугай-врач начал очень активно заговаривать мне зубы. И не просто заговаривать, а он еще и закрыл собой дверь! И из-за него я заметил, как ко мне подкрались сзади, только в последний момент.
Резкий разворот, стойка, обозначающая прямую угрозу парню, что явно подобного не ожидал и опешил. И укол в лопатку. Разворот на месте, удар наотмашь — промах. Захват моей тушки сзади, за грудь и руки. Пытаюсь вырваться — безуспешно.