— Лежи! Тебе сейчас нельзя ходить! — остановила тетка — Так врач сказал! А врачей надо слушаться! На вот, поешь перловой кашки, врачи рекомендуют.
Да, вот только жить на одной лишь кашке? Хм... хоть бы суп сварила для приличия! И мяска чутка купила, чтоб порадовать больную дитятку. Иль фруктов. Иль чего-нибудь кроме...
— Тебе нельзя! Там везде химия! Ешь кашку! Она полезная! Цельные злаки, мм... ешь! Что за избалованный ребенок.
И так далее, и тому подобное. И я в это не верю! Даже на упаковке быстрой кашки написан целый набор химических элементов. А уж в реальности... мама! Забери меня обратно! Я яблок хочу! И супчика на рёбрышках... мама... но у них там, пыль, грязь, и кипит ремонт. Я с ними и не вижусь толком! Тетка, не дает.
— Если есть время болтать, то есть время и на ремонт! А ну марш обои клеить!
— Но мы уже поклеили...
— А что там тогда осталось?
— Пол...
— Ну вот брысь линолеум стелить!
— Но его только завтра привезут!
— Ну так готовитесь к его приезду! Что, дел, что ли нет? Ну вот! То-тоже! А ну брысь от сюда! Девочке пойкой нужен. Да дорогая?
— Н-нет!
— Мрх — строго взглянула она на меня, и понял — останусь без ужина.
Карга старая! Зарезать тебя уже готов! И как родители это терпят? Тяжела же судьба взрослого! Хоть вечно оставайся ребенком.
— Моя рука, моя рука...
Но вскоре ремонт закончился, и я — всплыл из отрешенного состояния медитации, сравнимого со сном с отрытыми глазами — ведьма престарелая, поставила себе настоящей целью мне ролики на шарики сменить! Что даже монотонно-синхронное «да-даканье» в ответах на запросы «ты слушаешь? Слышишь что я тебе говарю!?» не срабатывает — просекает! Надо иногда что-то философское выдавать, иначе...
— Ты что спишь? А ну не спи! Вот же дети сейчас бестолковые пошли! А ну проснись, кому говорю! — старательно растормошила меня бабка, с особым цинизмом стискивая все еще цветастую руку, что в маечки без рукавов, так и кричит о своей жизнитрёпанности — Ночью спать будешь, болезная! Днем спать вредно!
И я, наконец, вернулся в квартиру к родителям. В квартиру, где голые стены сменили местами криво наклеенные обои, что провоняла краской, кажется на несколько сантиметров в глубь бетона, и где по по-прежнему нет нормальной мебели. Зато тут есть они! Мои дорогие!
— Родители! — обнял я маму с папой, а прибывавшая тут же тетушка презрительно фыркнула и удалилась восвояси.
А защёлкнувшей за её спиной новый замок заставил меня злорадно усмехнутся. СВОБОДА!
— «Дцынь-дцынь», «дцынь-дцынь» — зазвенел звонок через мгновенье.
Открывать пошел отец, печально вздыхая по пути, слушая непрекращающеюся трель.
— Это что такое?! Это как понимать?! — наехала тетка сразу на племянника, стоило двери приоткрыться.
Да она батька практически с ног сшибала! Влетев в квартиру взбешённым ураганом и набросившись, на замок. А потом на отца:
— Вы тут живёте в моей квартире! Делаете что хотите, вон, ремонт какой ужасный сделали! Так еще и новый замок воткнули?!
— Тетушка...
— Меня, в мой дом же пускать не хотите?!
— Мы же вроде договорились?!
— Чего?! Договорились?! Так! А ну живо ключи! Или выметайтесь от сюда немедля! НЕМЕДЛЯ! Или я звоню в полицию! И тебя, кстати, твои дружки-оборотни не спасут! Уволят! — разошлась она не на шутку, краснея как спелый томат — Вышвырнут из органов и погоны сорвут! И по этапу поедешь за нарушение! За избиение! — схватилось она за сердце — У меня тут все соседи подтвердят! А ну живо ключи! Не то и тебя и твою сучку... — отец достал свои ключи, старушка, с невиданной для своего возраста прытью, пожелала вцепиться во всю связку разом.
— Куда! — но отец оказался быстрее, отдернув руки, начав снимать с общей связки один лишь ключ от квартиры.
— Ах! Ох, — застонала-завздыхала тетка вновь хватаясь за сердце и сгибаясь в пол себя, будь то реально получила удар. — Ты, щенок...
— На! — отец отдал ей ключ.
Тетка вцеплюсь в ключ. Что тут же исчез где-то в кармане, спрятавшимся в складках необъятного платья. Зыркнула на нас злобным взглядом и удалилась, громко хлопнув дверью. Минут через пять, когда родители еще не успели выдохнуть, вернулась, открыв дверь свежо полученным «паролём», и проорала во всю глотку, засунув внутрь только голову:
— И что бы и звуку от вас не слышала! — и вновь хлопнула дверью, с такой силой, что по стеклу на кухне пошла длинная трещина.