Все дела и проблемы в миг стали несущественные, и Николай, вернув себе утраченные пару часов назад годы жизни, несмотря на проступившею свежую седину, строевым бегом, метнулся к выходу из отделения.
Ужас! Как такое может быть!? Как такое вообще могло случиться?! Как... кости целы — пришел к выводу беря себя в руки государев человек, внимательно изучая рентгеновские снимки — Правда они выглядят как то странно, будто... слегка опухшие, больше чем должны кости у девочки её возраста. Причем все кости враз. Но это — косяк аппаратуры. И рентгенолога — дедок на свой возраст хоть и не выглядит, молодцом держится! Но маразмам уже страдает точно. Всё какие-то нелепости и странности видит в обычном и понятном.
— Но трещины в костях все же есть. Тут, тут, тут, там и тут. — произнес Николай, тыкая сам для себя в темные волосинки на белых костях — Вот здесь, здесь, и здесь, здесь... боже! Да ей за раз досталось больше, чем мне за всю жизнь!
— Да, вы правы, бедные ребенок, иметь в столь юном возрасте остеодистрофию... — подошел сзади рентгенолог, но под взором кинолога моментально заткнулся.
И Николай подвышал пред лампой новые снимки — легких, и внутренних органов. И вновь не смог сдержать удивления — при том ударе, что пережила девочка — а врачи со скорой ему уже и весьма красочно расписали, как было дело, пока он ждал проявления снимков — должны быть серьёзные ушибы, внутренние кровоизлияния, смещения... но ничего этого нет!
Вообще! И пусть, снимкам брюшной полости можно не верить, на снимки легких — положить болт, но ведь он уже виделся с Сашей! Синяки, и... всё. Упала неудачно. Может не все столь страшно, как ему тут описывают? Или может... у Саши настолько сильный шок.
— Да. — поднял трубку сотового, зазвонившего в беззвучном режиме Николай, не глядя на номер звонившего.
И тут же её положил, так как услышал много ласковых от своего начальника. Вздохнул, и покинув каморку рентгенолога, отправился на крыльцо, «покурить». Набрал номер, что он хорошо помнил на память, но никогда бы не стал записывать ни в один телефонный справочник.
— Николай Иванов? — проговорил в телефон, услышав с того конца обезличенное «Алё».
— Иванов, но я не Николай — ответили с того конца, и бывший кинолог позволил себе на секунду выдохнуть, тут же сжимая волю в кулак.
— Мне нужна помощь.
В трубки повисла тишина.
— А ты не обозрел? — голос не высказал ни тени эмоции, но намек Алексеевичу был предельно ясен.
— Меня уволили.
Вновь пауза.
— Хм, круто. Кому на мозоль наступил?
— Да если б я знал!
— Я думал, что ты со всеми вась-вась и с начальством на короткой ноге!
— Я тоже так думал.
— Печально. Но извини, я ничем тебе тут помочь не могу — ты слишком далеко от меня уколесил.
Хрен ты старый! Уже знаешь... что как бы не удивительно, и было бы странным ожидать обратного. — взревел медведем недавно уволенный, но скрипнув зубами, промолчал, оставив своё мнение при себе.
— Ну... «шур», м... — после новой продолжительной паузы, послышались странные звуки в телефоне — Ты знаешь... Эм. Я могу тебя на одного человека вывести, но у него работа такая...
— Криминал? — вздохнул бывший кинолог, понимая, что он через себя не переступит, и скорее пойдет стоять на паперти.
Но Саша?! Люба?! Неужели и правда придется возвращаться? А ведь Любава только устроилась!.. а Александра попала под машину.
— Нет, что ты. Но ведомство силовое. И придется тебе опять, бить морды, и бегать с автоматом.
Хех! Опять война, да на своей земле. А ничего, что он как бы уже не молодой? — о чем кинолог тут же поспешил поинтересоваться у своего старого друга.
— Вообще-то, хреново. Так что если дело не срастется — извини, я умываю руки. Но они там какое-то новое силовое ведомство организуют, и им нужны люди с опытом, а не салаги только после сроки в Кирове. Скажи что от меня, хотя ты знаешь — я в столице не в почете.
— Прибедняешься. Погоди, а от тебя, это от кого?
— Ты знаешь пароль. — ответил телефон, и загорелся экраном завершенного вызова.
— Тфу! — сплюнул кинолог на бетонную плитку, думая с досадой «а телефон то он мне так и не дал!».
Постоял, подышал свежим московским воздухом, думая о грядущем, прошлом и настоящем, меланхолично глядя куда-то в даль, в пустоту. А через десяток минут, телефон вновь засветился, сообщая о вызове с нового неизвестного номера.
— Да. Да, я. А! Вы от Иванова! Да, слушаю. Хорошо, подойду, переговорим.