Когда он принялся обзванивать приемные отделения клиник по третьему разу, его стали узнавать и, не дожидаясь, пока он дрожащим голосом произнесет фамилию, отвечали: «Не поступал» и клали трубку, чем доводили его до отчаяния, вызывали чувство какой-то тупой, животной тревоги.
Лишь одна женщина в справочной какой-то районной больницы добрым голосом сказала, что все будет хорошо, и посоветовала ему положить трубку, никому не звонить и самому ждать звонка.
— Ведь такое тоже может быть, — сказала она. — Люди ищут друг друга, звонят и не могут дозвониться, потому что телефон все время занят.
Ее уверенный тон и мягкий голос немного
успокоили Пузыренко-младшего. Он послушно положил трубку на рычаг и стал ждать. Незаметно для себя он уснул, а когда проснулся, лучи утреннего солнца уже проникали в комнату между сдвинутыми шторами, а телефон на столе настойчиво звонил.
— Алло?! Батя?! — схватив трубку, крикнул Пузырь.
— Он так и не объявился?
— Нет, — разочарованно вздохнул Пузырь, узнав голос Вадика.
— Тогда собирайся и выходи. Сейчас мы с отцом возьмем машину из гаража и будем ждать тебя возле нашего подъезда. Поедем в милицию.
Пузырь встал, скрестив пальцы, вытянул руки вверх и потянулся. Всю ночь он проспал сидя за столом и положив голову на сложенные руки, поэтому сейчас чувствовал неприятную тяжесть во всем теле. Сделав несколько упражнений, он разработал мышцы, посмотрел на часы и снова сел к телефону позвонить отцу на работу. Было без пяти минут девять, а рабочий день у Пузыренко-старшего начинался в восемь утра.
— Алло? — сказал он, набрав номер. — Можно Бориса Кузьмича?
— Он еще не пришел, — ответила секретарша.
— Это говорит его сын. Я ищу его со вчерашнего дня. Вы не знаете, что с ним, где он?
— Не знаю. В десять часов придет заместитель Бориса Кузьмича, поговорите с ним, — посоветовала секретарша.
Пузырь положил трубку, а минут через десять вышел во двор и сел в «Жигули», в которых его ждали Андрей Петрович и Вадик.
— Звонил отцу на работу, его там нет, — сообщил Пузырь Ситниковым и растерянно пожал плечами. — Что же это, а?.. Как же это?..
Андрей Петрович не знал, что ответить, он нажал на газ, вырулил со двора на проспект и через несколько минут остановился возле отделения милиции. Втроем они вышли из машины, поднялись по ступенькам в дежурную часть и подошли к лейтенанту, который со скучным видом, подперев кулаком щеку, сидел за пультом, огороженным стеклянной перегородкой.
— Здравствуйте. Подскажите, к кому нам обратиться. Вот у этого паренька, — Андрей Петрович указал на Пузыря, — пропал отец. Вчера утром ушел на работу и до сих пор не вернулся. Мы обзвонили все больницы и отделения милиции, но человек с такой фамилией там не значится. Подскажите, что делать?
— Рано, — зевнув, сказал милиционер.
— Что рано?
— Рано обратились. Может, его отец загулял и попал в вытрезвитель. Вы его ищете, а он сейчас домой едет.
— Мой отец не может попасть в вытрезвитель! — возмутился Пузырь. — Он не пьяница!
— Ладно, ладно, не горячись, — сказал лейтенант. — По закону должно пройти трое суток с того дня, как пропал человек. Только после трех суток человек считается без вести пропавшим и милиция начинает розыск. — Положив перед собой чистый лист бумаги, лейтенант взял ручку и приготовился писать. — Как зовут? — спросил он.
— Пузыренко, Виталий Борисович, — сказал Пузырь.
— Сколько лет?
— Тринадцать… Но скоро будет четырнадцать.
Дежурный поднял на Пузыря сонные глаза.
— Да ты мне не про себя рассказывай, а про того, кто пропал.
— А, понял. Пузыренко Борис Кузьмич. Это мой батя.
— Место работы?
— Он начальник нашей ТЭС, в смысле, теплоэлектростанции.
— Звонки с угрозами были? Никто не звонил, не предлагал заплатить выкуп за отца?
— Нет. — Пузырь нахмурился, до сих пор эта мысль не приходила ему в голову. — Вы думаете, что моего отца похитили?
— Всякое бывает, — неопределенно сказал дежурный. Он записал адрес Пузыря и убрал листок в папку. — Если твой отец не появится через трое суток, придешь и напишешь заявление.
— А сейчас нельзя начать поиски? — поинтересовался Вадик.
— Я ведь вам объяснил: трое суток отводится на добровольное возвращение гражданина домой. Больше вопросов нет?.. Тогда вы свободны.
Когда они вышли из дежурной части, Андрей Петрович посмотрел на часы и отрывисто произнес:
— Придется ждать. Трое суток. Извините, ребята. Но домой вам придется добираться своим ходом. Я не смогу вас подвезти. Не успеваю. Опаздываю на работу. Вечером поговорим.
— Ладно, пока. — Вадик махнул на прощание рукой.
— Спасибо, Андрей Петрович! — сказал Пузырь и, понурив голову, поплелся за другом к автобусной остановке.
— Если будешь кататься на своем драндулете, на проспект не выезжай! — крикнул вслед Вадику отец.
— Ясный перец! — не оглядываясь, произнес Вадик.
— Какие у тебя планы на сегодня? — спросил Вадик у Пузыря, когда они в автобусе возвращались домой.
— Сначала проверю записи на автоответчике; отец мог звонить, пока меня не было дома. А потом пойду к нему на работу, спрошу у его заместителя, когда он в последний раз видел моего батю.
— Если хочешь, я подвезу тебя до ТЭС на своем мопеде, — предложил Вадик, понимая, что сейчас Пузырю нужна дружеская поддержка.
— Спасибо, — грустно произнес Пузырь и отвернулся к окну.
В этот момент у него был такой печальный, унылый вид, что, глядя на него, Вадик вспомнил толстого ослика Иа-Иа, потерявшего свой хвост и получившего в подарок на день рождения пустой горшочек и обрывок красного воздушного шарика.
— Да не грусти ты, Пузырь, найдем мы твоего отца! — сказал Вадик и хлопнул друга по пухлому плечу. — Только не вешай носа! Смотри вверх, надейся и действуй! Знаешь, какие самые решающие секунды у лыжника, который прыгает с трамплина?
— Какие? — рассеянно спросил Пузырь. Сейчас он думал о своем отце.
— Время полета! Когда лыжник взлетает с трамплина, он должен смотреть вверх, иначе упадет.
— Почему?
— Потому что если он опустит нос и будет смотреть вниз, то центр тяжести сместится, передние концы лыж опустятся, лыжник потеряет равновесие и грохнется на землю. Вот я и говорю: не вешай носа, тогда все будет в порядке!
— Да я не вешаю, просто я немного волнуюсь. Что за дурацкие правила! — внезапно возмутился Пузырь и хлопнул себя по колену. — Почему надо ждать трое суток?! А если моего батю убьют за эти трое суток, что тогда?! Кто мне тогда поможет? Тот милиционер? Что-то я сомневаюсь. Ты слышал, как он обозвал моего батю пьяницей?
— Он не обозвал, а предположил. Не бери в голову. Милиционеры разные бывают, считай, что с этим тебе не повезло. Хочешь анекдот расскажу? Милиционер Сидоров, находясь в отпуске, ловил рыбу и долго бил ее ногами. Еще хочешь?
— Валяй, — безразлично произнес Пузырь.
— Посетитель ресторана подзывает официанта и говорит: «Я же просил кофе с сахаром! А вы что принесли?» Тот отвечает: «Я и принес с сахаром, только вы его неправильно мешаете. Вы вправо мешаете, а он влево ушел».
Не заметив решительно никакой перемены на лице Пузыря, Вадик спросил:
— Смешно?
— Нет.
— Тогда слушай другой…
Вадик рассказал еще пару не самых свежих анекдотов, а затем перешел на смешные истории из своей жизни. Он, как мог, подбадривал друга, но Пузырь, казалось, не слушал его — он ковырял ногтем спинку сиденья перед собой и с унылым видом смотрел в окно.
— И мать, как назло, в командировке, — внезапно произнес Пузыренко, перебив Вадика на полуслове. — Неужели его похитили?
— Кто? — не понял Ситников, который увлеченно рассказывал очередную историю и дошел до самого смешного момента.
— Дед Пихто. Откуда я знаю, кто? Помнишь, милиционер сказал, что моего отца похитили? Вот я и думаю: неужели это правда?