Дервиш прав — опасно вмешиваться в дыхание. Это действительно опасно. Но, если мы ищем разнообразия, изобилия жизни, то должны быть готовы встретиться с опасностью столь же великой, как и наша цель. Опасность неожиданно предстает перед нами, нельзя избежать ее. Однако есть и такая опасность, которую мы сами призываем и создаем, но которую можем отринуть в любой момент по собственному желанию.
Например, в процессе медитации вы проходите через разнообразнейшие движения и действия. Кто-то кричит, а рядом поют и танцуют. Но, если попросить медитирующих прекратить это, они моментально остановятся. И они остановятся потому, что все происходившее было их собственным действием — запомним это. Однако совсем иное дело, если слезы или танец приходят без вашего участия и сотрудничества. Безумец танцует посреди дороги, его танец принудителен; он ничего не знает о нем, поэтому не может остановиться.
В моем понимании методика, которую я вам даю, в не столь уж отдаленном будущем окажется терапией большого значения, несомненно станет способом избавления от ментальных страданий. Имей мы возможность преподать всем детям курс подобной медитации, они были бы избавлены от безумия на всю жизнь. Такой ребенок никогда не сошел бы с ума, у него выработался бы иммунитет, поскольку тогда он стал бы хозяином самому себе, хозяином тело-уму.
Дервиш, с которым беседовал Гурджиев, следует по иному пути. Он никогда не практиковал дыхательные упражнения, но переживал необычные ситуации по-иному. В этом вся проблема: тот, кому известен один путь, не тратит усилий на утверждение того, что другие пути неправильны. Все правильно или неправильно согласно взгляду с определенной позиции. То, что плохо для одного, хорошо для другого.
Например, в колесе воловьей упряжки имеется болт. Автомобилист может сказать, что этот болт абсолютно бесполезен. Болт бесполезен для автомобиля, но для упряжки он так же полезен, как и каждая деталь для автомобиля. Поэтому — кет ничего абсолютно правильного или неправильного; все относительно.
Тем не менее эта ошибка повторяется постоянно. Суфийский дервиш достиг иным путем, посредством других техник Обычно суфии работают со сном, а не с дыханием. Для суфия ночное бдение исполнено огромного смысла. Он бодрствует месяцами; необычная ситуация возникнет в результате продолжительного отсутствия сна, точно так же как и посредством глубокого, быстрого дыхания. Если вы сможете не спать целый месяц, то окажетесь в состоянии такого же безумия, какое наступает в результате хаотического дыхания.
Сон — естественный феномен, столь же естественный, сколь и дыхание, поэтому суфии и сосредоточили все внимание на сне, проходя таким образом через весьма странные, необычные переживания.
Ночное бдение тоже таит в себе опасность, и намного большую, чем последствия хаотического дыхания. Это невероятно утомительный процесс: вам нужно не спать месяцами — двух-трехдневное бодрствование не принесет результата. И, если после двух месяцев без сна что-то пойдет не так, вы не сможете исправить неполадку за пару секунд. А вот неполадку, вызванную десятью минутами дыхания, можно исправить моментально. Если вы заснете после двух месяцев бодрствования, то не восполните потерю и за двадцать четыре часа. Возможно, после такой продолжительной бессонницы вы вообще не сможете заснуть.
Путь суфиев более опасен, хотя ночные бдения очень полезны Ищущий спокойно ждет. Дервиш, которого повстречал Гурджиев, следовал именно этим путем.
В качестве инструмента суфии используют и танец. Он также одно из средств, проявляющих разделение тела и души, но танец не должен быть подготовленным, организованным, Если вы будете танцевать, повторяя заученные движения, не произойдет ничего. Как я уже говорил, дыхание по системе пранаямы не приведет к переживанию раздельности души и тела, потому что пранаяма методична. Аналогично и в подготовленном танце человек вскоре отождествится с телом. Но, если кто-то, не ведающий, что такое танец, начнет танцевать, у него может получиться. Это так необычно, что вы не сможете отождествиться, не будете знать, что танцуете.
Итак, суфии используют два метода: ночное бдение и танец. Существуют и другие способы — например, неподходящая одежда. В очень жарком климате пустыни суфии носят шерстяную одежду — таким образом они идут против тела. Тот, кто голодает, тоже идет против тела. Кто-то сидит, поставив ноги на острые гвозди, иной спит на шипах. Все это средства для создания необычной ситуации, в которой осознается отдельность души от тела.