Однажды один известный французский археолог заявил: сделав важное открытие, необходимо прежде всего выкурить сигарету. Потому что в такой момент ни в коем случае нельзя действовать поспешно, нельзя позволять кладоискательскому инстинкту брать верх над наукой. Лучше прервать всякую работу, сесть и спокойно поразмыслить над значением обнаруженного. А потому я предложил бригаде устроить перекур с кальяном. Сам набил и раскурил свою трубку, а затем сел на пороге ближайшего «барбарского» дома, чтобы как следует рассмотреть и обдумать находку.
Как я уже сказал, это была круглая печать. Около двух с половиной сантиметров в диаметре, одна сторона плоская, и на ней уже просматривалось резное изображение двух человеческих фигур. Другая сторона — с шишечкой, пронизанной отверстием, позволяющим подвесить печать на веревочке. Выпуклость была украшена тремя гравированными черточками и четырьмя окружностями, в центре каждой окружности — точечка. Материал — стеатит, мягкий минерал, довольно жирный на вид и на ощупь, откуда его более распространенное название «мыльный камень».
Возможно, печать не сказала бы нам так много, если бы мы не видели раньше такую же.
Случилось это три года назад, во время нашего первого полевого сезона на Бахрейне. Один из местных археологов-любителей, американец, служащий нефтяной компании, сообщил нам, что им найдена печать. Он бродил среди курганов, возвышающихся по обе стороны дороги на Эль-Будайи (эту дорогу видно с окружающего наш лагерь крепостного вала), и увидел печать прямо на поверхности. Мы явились к нему, осмотрели печать, сделали с нее гипсовый слепок и послали описание в Орхус одному профессору античной археологии с просьбой поискать что-нибудь похожее в своих книгах. Профессор ответил указанием на статью доктора Гэдда, опубликованную четверть века назад, в 1932 г.
В ту пору доктор Гэдд заведовал в Британском музее хранилищем месопотамских древностей. В его обязанности входила, в частности, подготовка для экспозиции предметов, привезенных Леонардом Вулли с продолжавшихся уже десятый год раскопок в Уре. Раскопки велись совместно Британским музеем и Университетским музеем в Филадельфии, поэтому находки распределялись между Лондоном, Филадельфией и Багдадом. Среди предметов, попавших в Лондон, оказалось несколько сот печатей. Преобладали цилиндрические печати, широко употреблявшиеся в Месопотамии от 3000 до 500 г. до н. э. Небольшую часть коллекции составляли круглые печати, и доктор Гэдд, обратившись к документации, установил, что в Уре найдено двенадцать печатей, объединенных неким родством. Кроме того, в собраниях Британского музея, куда сто с лишним лет стекались самые различные предметы со всех концов земного шара, уже хранились три печати того же типа, предположительно месопотамского происхождения. В своей статье доктор Гэдд как раз и описал эти пятнадцать печатей.
Статья Гэдда чрезвычайно важна для темы настоящей книги, и, сидя на пороге четырехтысячелетнего дома, в лучах февральского солнца, я вспоминал ее главные положения. Сейчас для нас всего важнее было то, что семь из двенадцати урских печатей и одна из остальной тройки по форме были тождественны той, которую я держал в руке. Правда, рисунок на них, естественно, различный, но и тут прослеживались черты сходства: на семи печатях были изображены фигурки людей и животных, очень похожие на рисунок печати, найденной американцем, и той, что теперь обнаружили мы. А форма и вовсе одинаковая, с небольшой шишечкой, украшенной тремя гравированными линиями и четырьмя окружностями с точкой в центре.
Присутствие на Бахрейне, притом на улице «барбарского» периода, печатей, известных по Уру, — многозначительный факт. Отсюда логически вытекало, что люди из Ура бывали на Бахрейне, или бахрейнцы посещали Ур, или же кто-то третий видел оба названных места. Но куда важнее было то, о чем говорили другие семь урских печатей, описанные в статье доктора Гэдда.
Они не так походили на наши, но и отмеченных Гэддом черт сходства было достаточно, чтобы он усмотрел тесное родство. Тоже круглые, тоже из стеатита, однако шишечка с отверстием выше и уже, так что между нею и краем оставалось плоское кольцо. И на шишечке отсутствовал узор, если не считать одной гравированной линии. Главную роль играла гравировка на лицевой стороне, давшая повод доктору Гэдду назвать свою статью «Печати древнеиндийского типа, найденные в Уре». Рисунок изображал быка, и в пяти случаях (на четырех печатях из Ура и на одной, чье место находки не указано) над быком помещалась надпись на неведомом языке цивилизации Индской долины[30].
Цивилизация Инда — Золушка древнего мира. По стечению обстоятельств она оказалась в тени своих старших сестер в долине Нила и в междуречье Титра и Евфрата. Область цивилизации Инда больше удалена от Европы (а открыватели всех древних цивилизаций — европейцы), и открыта она намного позже, и логически вписать ее в историю человечества оказалось гораздо труднее. В отличие от цивилизаций Древнего Египта и Двуречья, сведения о которых дошли до историков Эллады и Рима и запечатлены в Библии, Индская цивилизация пребывала в безвестности до 1921 г., когда сотрудники Археологической службы Индии обнаружили развалины большого города Хараппа, штат Пенджаб, на берегу высохшего притока реки Инд[31].
Годом позже не менее обширные руины нашли в Мохенджо-Даро, на берегу самого Инда, в 650 километрах к юго-западу от Хараппы. Генеральный директор Археологической службы сэр Джон Маршалл в том же году приступил к раскопкам обоих объектов. Они продолжались шесть лет и выявили почти полное тождество двух городов, имевших около пяти километров в окружности. Западнее главной городской застройки возвышалась укрепленная цитадель. Дома строились из кирпича, по большей части обожженного. Примечательна продуманная регулярная планировка городов, в том числе Мохенджо-Даро: проложенные строго в направлении север — юг и восток — запад пятнадцатиметровой ширины улицы делили город на девять участков. Хотя в прошлом столетии Хараппа изрядно пострадала от добычи материала для строившейся железной дороги, и тут просматривались следы такой же планировки.
С самого начала было ясно, что оба города представляют одну цивилизацию. Наряду с планировкой это выражалось и в тождестве материальной культуры. Одинаковая керамика расписана весьма характерными узорами. Тождественны орудия труда и оружие, преимущественно из кремня, однако немало также медных ножей, рыболовных крючков, наконечников копий и отлитых в плоских формах топоров. И особенно ярким свидетельством было то, что все печати оказались идентичными и весьма характерными по облику: квадратные, из стеатита, шириной 2,5–4 сантиметра, с продырявленной для шнурка шишечкой на обороте, обычно украшенной одной гравированной бороздой. Узор на лицевой стороне, как правило, изображал животное (чаще всего быка), над которым, помещались знаки какой-то письменности. Бык либо с горбом, типа зебу, либо без него; язык надписей неизвестный. Таких печатей нашли несколько сот.
Однако три печати из Мохенджо-Даро были не квадратные, а круглые, с высокой шишечкой в обрамлении широкого плоского кольца. Другими словами, они такие же, как круглые печати с индскими письменами, найденные Вулли в Уре и опубликованные Гэддом.
Это было чрезвычайно важно. Ученые не сомневались, что Хараппа и Мохеиджо-Даро представляют одну, прежде неизвестную цивилизацию и их следует датировать одним и тем же временем. Но каким? Об этом могли бы сказать сохранившиеся тексты, но, кроме коротких надписей на печатях, никаких текстов не имелось, да и эти письмена не удалось прочесть. Говоря- о дешифровке клинописи, мы уже отмечали, что для решения загадок неизвестных языков очень важны пространные тексты, а таковых в области Инда не найдено. Печати убедительно свидетельствуют, что у людей Индской цивилизации была письменность, однако в Индии нам не повезло так, как в Месопотамии, где все повседневные записи велись на долговечном материале. А потому (как это было и с нашими раскопками на Бахрейне) датировать цивилизацию долины Инда можно, лишь обнаружив предметы, идентичные тем, которые найдены в поддающихся датировке слоях других мест. Иначе говоря, датировка круглых печатей Ура позволила бы датировать круглые печати Мохенджо-Даро.
30
Со времени выхода в свет книги Дж. Бибби в дешифровке и прочтении протоиндийской письменности, которой занимается группа советских ученых во главе с Ю. В. Кнорозовым, был достигнут значительный прогресс. Удалось определить характер письма — классическая иероглифика (морфемно-силлабическое письмо), разбивку надписей на блоки, направление письма и, наконец, установлены и некоторые характерные особенности языка надписей, позволяющие отнести его к группе дравидских языков. Подробнее об этом см.:
31
О раскопках главных центров Хараппской цивилизации см.: Э. Маккей. Древнейшая культура долины Инда. М., 1951;