Но датировать урские печати оказалось не так-то просто. У правила «возраст слоя равен возрасту позднейшего найденного в нем предмета» есть оборотная сторона: предмет вполне может быть старше слоя, в котором обнаружен. Так, в развалинах домов железного века Данин часто находят топоры каменного века; полагают, что обитатели этих домов собирали топоры, почитая их талисманом против молнии. А большинство печатей, найденных Вулли, обнаружены при просеивании песка, так что их вообще ни к какому слою не привяжешь. Из трех печатей, условия находки которых точно зафиксированы, две принадлежали к типу Мохенджо-Даро, с высокой шишечкой, и лежали соответственно в слоях, относимых к правлению одного из Саргонидов (около 2300 г. до н. э.) и Второй династии Ура (около 2200 г. до н. э.). Третья, с маленькой шишечкой и узором из кружочков, — такая же, какую только что принес мне Хасан, — была обнаружена в куче мусора, предположительно датированного касситским периодом (1700–1200 гг. до н. э.)[32]. А потому Индскую цивилизацию отнесли предположительно к последним трем векам III тысячелетия до н. э.
Попыхивая в бахрейнском раскопе своей трубкой и перебирая в уме эти факты, я остановился еще на двух моментах. Во-первых, присутствие тождественных печатей в Уре и Мохенджо-Даро говорит о том, что во времена Индской цивилизации существовал контакт между Индией и Двуречьем. Во-вторых, круглые печати были «иноземными» как в Индии, так и в Месопотамии, в обоих местах они составляли менее одного процента от всех найденных. Остальные печати в Месопотамии — цилиндрические, в Индии — квадратные.
Но если они «иноземные» в Индии и Месопотамии, то, возможно, они «местные» для Бахрейна? Может, тринадцать круглых печатей в Уре и три в Мохенджо-Даро потеряны путешественниками или купцами из Бахрейна? По-моему, я строил чрезмерно роскошные воздушные замки на основе всего лишь двух печатей, одна из которых к тому же найдена на поверхности. Ведь круглые печати были двух видов: одни с высокой шишечкой, быком и индскими письменами, другие с низкой шишечкой, украшенной кружочками, и с фигурками людей и животных. Правда, доктор Гэдд посчитал их достаточно сходными, чтобы опубликовать вместе, предположив родственное происхождение. Но остается фактом, что три печати из Мохенджо-Даро характеризовались высокой шишечкой, а две бахрейнские — низкой. Связь с Уром не вызывала сомнения, однако связь с Индией выглядела неубедительно.
Разрез северной стены городища Кала’ат аль-Бахрейн в том месте, где расположенный в конце тупика колодец вдается в стену с внутренней стороны. Через две тысячи лет, во времена Александра Великого, жители города V разрушили наружную кладку, а в последнем тысячелетии жители городов VI и VII зарывались вниз, добывая из стены строительный камень
Рекомендованный французом перекур явно затянулся, мои рабочие проявляли признаки нетерпения. Я решил подождать с главными вопросами и пока сосредоточиться на четкой археологической привязке нашей находки. Думая о десяти не поддающихся датировке печатях Л. Вулли, я говорил себе, что в данном случае место находки должно быть точно установлено.
Хасан бин Хабиб обнаружил печать, когда собирался высыпать землю с лопаты в корзину, поднимаемую из раскопа на поверхность к тачке, отвозящей грунт в отвал. Он снял лопатой пласт глубиной около двух сантиметров, площадью от силы шестьдесят пять квадратных сантиметров. Мы нанесли этот участочек на свой план и продолжили работу. Просеяли землю на полметра вокруг и на два сантиметра ниже места находки и стали складывать все черепки в особую коробку. Я вручил Хасану награду — две рупии — и сказал, что лучше было бы, если бы он обнаружил печать в земле, когда она еще лежала на своем месте, и обещал пять рупий тому, кто сделает это первым.
Других печатей на этой улице не оказалось. Однако дня через два нам попался кусочек слоновой кости длиной поболее двух сантиметров. Одна стороны сохранила изгиб бивня, и на обоих концах виднелись следы пилы. Похоже, пилили неумело, так что пропилы не сошлись, а потому заключенный между ними кусочек выпал, когда бивень несли по улице. Слоновая кость свидетельствовала об Индии, однако слоны водились и в Африке, а в древности также и в Месопотамии.
Мы продолжали углубляться в грунт, приближаясь к слоям с «цепочечной» керамикой города I. Через неделю я сам нашел вторую печать. Она лежала нетронутой у внутренней стороны городской стены. Хасан бин Хабиб радостно заявил, что я должен сам себе выплатить пять рупий из экспедиционной кассы, и я послу* шалея. У меня не хватило духу сказать ему, что этот случай не считается: из стены в этом месте выламывали камни для строительства, и печать была найдена в выемке, не позволяющей сделать точную стратиграфическую привязку.
А вообще-то эта печать побудила меня решительно пересмотреть свои гипотезы. Она была круглой, стеатитовой, с высокой продырявленной шишечкой, украшенной одной резной линией. Шишечку окружало знакомое мне широкое кольцо, и на лицевой стороне печати красовался бык. Вот только индские письмена отсутствовали. Вместо них я увидел гравированное очертание человеческой ступни и скорпиона. Несомненно, печать относилась к тому же типу, что упомянутые выше три из Мохенджо-Даро; и ведь две из них (а также две с высокой шишечкой в коллекции Британского музея) тоже не помечены индскими письменами.
Видимо, круглые печати были не двух, а трех типов. С высокой шишечкой и индскими письменами, с высокой шишечкой без индских письмен и с низкой шишечкой без письмен. Все три типа найдены в Уре, первый и второй — в Мохенджо-Даро, второй и третий — на Бахрейне. Как же быть с моей гипотезой, что третий тип — бахрейнский, что печати с маленькой шишечкой «дильмунские», как я уже стал их называть?
Попала ли найденная теперь печать второго типа па Бахрейн извне или она тоже «местная»? Считал же Гэдд эти два типа родственными. Может, нарушенная стратиграфия второй находки не так важна и она в самом деле, как на это указывает слой, древнее первой, а различие между вторым и третьим типами обусловлено хронологически?
Снова я строил гипотезы на слишком зыбкой основе. Я не имел права выдвигать постулат, что передо мной печать Раннего Дильмуна, с высокой шишечкой, и печать Позднего Дильмуна, с низкой шишечкой, располагая всего лишь одним образцом каждого вида! Правда, какой бы фантастической ни выглядела моя гипотеза, она хорошо согласовывалась с немногими фактами, которыми мы располагали. И если, как мы любим утверждать, археология — наука, то гипотезы положено проверять экспериментом. Продолжая раскопки, рано или поздно мы найдем еще печати. А стратиграфия покажет, соответствуют ли разные типы разным периодам.
Недели через две Хасан бин Хабиб заслужил пять рупий. За это время мы настойчиво углублялись в грунт по обе стороны городской стены, которая теперь разделяла две части раскопа 2'/2-метровым барьером. Мы следили, чтобы одна часть не обгоняла другую, тем не менее на северной стороне, обращенной к морю, мы копали город V, с покрытой красной краской или серой глазурью тонкостенной керамикой времен Александра Македонского, а на южной углубились в город II, с красной ребристой керамикой, возможно, современной Саргону Аккадскому, другому великому завоевателю, опередившему Александра ровно на две тысячи лет.
Привычка археолога переводить историю на язык стратиграфии таит в себе подвох: слишком легко забыть о необходимости обратного перевода. Мне пришлось напомнить себе, что, когда во времена Саргона и Хаммурапи по улицам нашего города ходили его обитатели, городская стена в конце улицы была еще выше, и на фоне неба выделялись силуэты стоящих наверху стражей. Сжимая в руке копье и кутаясь от сырого морского ветра в шерстяной плащ, они обозревали песчаный пляж внизу, который тогда простирался намного ниже уровня улицы за их спиной.
32
«Касситский» период в истории Южной Месопотамии длился около 600 лет: с 1742 по 1155 (?) г. до н. э. Подробнее об этом периоде см.: