Мы дважды писали султану, ходатайствуя о разрешении искать памятники древности в его стране. И дважды получали вежливый и твердый отказ. И я в общем-то понимаю султана. Уже несколько лет во внутренних областях Омана возникали смуты. Один религиозный вождь, у которого были некоторые основания претендовать на известную степень автономии, все-таки добился полной автономии. Временами дело доходило почти до гражданской войны, и после того как имам в 1958 г. был изгнан, продолжалось нечто вроде партизанских действий. На немногих путях, пригодных для автотранспорта, в большом количестве устанавливались мины. Наверное, султан справедливо считал, что не такое уж срочное дело открывать цивилизацию, забытую четыре тысячи лет назад, меж тем как группа безответственных археологов, рыскающих по своему произволу во внутренних областях, может стать немалой обузой; в лучшем случае ее придется снабдить многочисленным и хорошо вооруженным эскортом.
Но из-за зеленых гряд Бурайми Маскат все еще нит нас, суля новые доказательства того, что Макан находился в Омане.
Еще дольше и еще сильнее звала нас Саудовская Аравия. С бастионов португальской крепости каждую ночь мы видели огни города нефтяников Дахрана, отделенного от Бахрейна тридцатью двумя километрами водного пространства. Каждый день в обе стороны пролетали четыре самолета, совершая двадцатиминутный рейс от аэропорта Мухаррак до Дахрана. В Катаре мы были еще ближе к Саудовской Аравии: когда мы ехали на юг от Умм-Баба, где начинает сужаться Бахрейнская бухта, до саудовского берега было буквально рукой подать. Холгер Капель, четыре года обследовавший стоянки каменного века в Катаре, утверждал, что он пересекал на машине границу и углублялся на много километров в пустыню к югу от последнего катарского пограничного поста, пока его катарский проводник-полицейский не напоминал, что они давно пересекли границу.
Саудовская Аравия — большая страна; куда там до нее Маскату. Занимая почти весь Аравийский полуостров, она больше Мексики и лишь на одну треть меньше Индии[56], причем ее земли простираются сразу за теми государствами, в которых мы до тех пор работали, или вклиниваются между ними. Меня часто посещало чувство, что, занимаясь изысканиями в Кувейте и Катаре, на Бахрейне и в Абу-Даби, мы только пощипываем краешек огромной территории Великой Аравии, и все наши находки — пустяк перед тем, что кроется на безбрежных просторах, о которых нам ничего не известно.
Для наших изысканий в области Персидского залива было не только желательно, но просто необходимо обследовать восточное побережье Саудовской Аравии. Мы определили нашу «барбарскую» культуру на Бахрейне и Файлаке, а между ними на 400 километров лежало необследованное саудовское побережье. Пока нам неизвестно, есть ли какие-нибудь сходные объекты в этой промежуточной области, не представляется возможным проверить наши гипотезы о контакте между двумя разведанными районами. И ведь что-то, имеющее отношение к нашим поискам, там должно быть. Покорил же Саргон Ассирийский «Бит-Иакин на берегу Горького моря до самых границ Дильмуна». Стало быть, по крайней мере во времена Ассирии и нашего «барбарского» города IV на материке имелись поселения — скажем, пограничные посты и укрепления. Мы не считаем свои исследования полноценными до тех пор, пока не ознакомимся с Саудовской Аравией.
Однако попасть туда было заведомо нельзя. Доступ в Саудовскую Аравию закрыт для всех. В первые годы наших работ мы справлялись у сведущих людей. Правительственные чиновники Бахрейна и британские политические представители пожимали плечами. Вы можете ходатайствовать, говорили они. Правда, здесь некому персонально адресовать ходатайство, но пишите в министерство внутренних или иностранных дел. Ответа вы не получите. А если и получите, то не раньше, чем через полгода, с просьбой представить дополнительную информацию. До сих пор никто еще не смог добиться визы.
Мы спрашивали знакомых нам шейхов на Бахрейне и в Катаре, зная, что они регулярно отправляются в Саудовскую Аравию на охоту. Они изображали удивление: какие там трудности! Пришлем письмо или дадим вам провожатого, и можете запросто отправиться туда. Но почему-то ни письма, ни провожатые не появлялись в подходящее для нас время. И мы отложили все помыслы о поездке в Саудовскую Аравию на гипотетическое будущее, когда саудовское правительство станет «прогрессивным». Поскольку нам твердили, что в эту страну невозможно попасть, то и мы говорили другим то же самое. Естественно, мы не стали тратить время на бесполезные ходатайства.
На самом деле получить разрешение на въезд в Саудовскую Аравию довольно просто. И мне следовало знать об этом.
У племен Аравийского полуострова действует система путешествий, несомненно сложившаяся еще до ислама. Появляться на территории племени, с которым ваше племя не состоит в прочном союзе, чрезвычайно опасно. Если у вас нет покровителя. В его роли выступает член указанного племени, причем не обязательно влиятельное лицо, чаще всего просто платный проводник. Его присутствия достаточно для вашей безопасности, ибо он взял на себя ответственность за вас: если вы будете убиты, делом чести для покровителя является отомстить за вас — выследить убийцу и отправить его на тот свет; если вас ограбят, покровитель обязан вернуть или возместить украденное. Одновременно он принимает на себя ответственность за ваше поведение, И, если вы кого-нибудь убьете, кровная месть будет обращена на него и его семью.
Я отлично знал об этой системе, каждый год рассказывал о ней новым членам экспедиции, которые недоумевали, как это наши сторожа спят всю ночь и большую часть дня. Я объяснял, что сторожить не обязательно, раз они приняли на себя ответственность за нас и наше имущество. Мы, иностранцы, — желанная добыча для всякого, но никто не станет подвергать испытанию чувство чести нанятых нами сторожей и навлекать на себя их месть за кражу наших вещей. Однако тогда мне было невдомек, что в Саудовской Аравии эта система действует на государственном уровне. Чтобы получить визу, достаточно заручиться покровителем среди граждан этой страны.
Сообрази мы это раньше, наверное, сумели бы что-нибудь предпринять; правда, у нас не было в Саудовской Аравии знакомых, которых мы могли бы попросить о покровительстве. К счастью, слухи о нашем пребывании и наших находках в странах Персидского залива широко распространились. И подобно тому как это было с Катаром, Кувейтом и Абу-Даби, инициативу проявила другая сторона. Летом 1960 г. нас посетили в Орхусе Эл и Дорис Симпсоны, служившие. в Арабо-Американской нефтяной компании в Дахране. Они рассказали про городище Тадж примерно в 100 километрах от побережья, на полпути между Бахрейном и Кувейтом. В то же лето Джек и Бетси Уилсоны, также работавшие в Дахране, сделали нам конкретное предложение, пригласив меня и П. В. во время очередного полевого сезона посетить Дахран и прочесть лекцию служащим нефтяной компании, а затем несколько дней посвятить изысканиям.
Признаюсь, мы не приняли это предложение всерьез. Мы знали, что в Саудовскую Аравию попасть невозможно, а потому очередной сезон прошел без каких-либо активных действий с нашей стороны. И только в.1962 г. настойчивые усилия Джека, к которому присоединились Берт и Марии Голдинги, увенчались успехом. Недели за две до рождества к нам на Бахрейн пришла телеграмма: нас ждут, и визы будут оформлены, как только мы прибудем в Дахран.
Однако состав группы изменился. П. В. находился в Кувейте, зато на Бахрейне со мной снова была Вибеке и теперь уже семилетний Майкл. Словом, получился семейный отряд.
В то время я не подозревал, насколько сильна «археологическая фракция» в городе нефтяников Дахране. Но, глядя на многочисленную аудиторию, втиснувшуюся в кинозал, чтобы послушать рассказ о наших находках, я получил некоторое представление, сколько здесь энтузиастов, а когда на другой день узнал, что в моем распоряжении будет разведочный самолет, то окончательно уразумел, что в Дахране археология пользуется почетом, к которому мы вовсе не привыкли.
В «Арамко»[57] известно явление, именуемое кладоискательством. Рано утром по четвергам, когда начинается мусульманский уикэнд, из ворот города нефтяников в большом количестве выезжают вездеходы и направляются к далеким и нередко тайным пунктам в пустыне. Целые семьи часами бродят в песках, разыскивая интересные черепки и другие предметы. Некоторые любители специализируются на каком-нибудь из этих «других предметов» — бусинах, кремневых наконечниках стрел или даже монетах. Ко времени нашего визита коллекционирование приобрело широкий размах, однако коллекционеры были не очень сведущими людьми. Несомненно, какие-то находки представляли больший интерес, чем другие, но какие именно, в этом мало кто из кладоискателей понимал. Так что обилие слушателей на моей лекции определялось не столько желанием узнать, что нами найдено в соседних государствах, сколько надеждой выяснить, как наши находки соотносятся с местными. Естественно, нам тоже хотелось это выяснить. В итоге около двух десятков наиболее серьезных кладоискателей объединились, чтобы показать нам свои самые урожайные районы. А поскольку в их число входили руководящие работники компании (в частности, ее президент и по меньшей мере четыре вице-президента), мы располагали наилучшими транспортными средствами для обследования этих районов. Для первой разведки самолет подходил как нельзя лучше.
56
Саудовская Аравия — самая крупная страна Аравийского полуострова. Ее площадь — 2,24 млн. кв. км (это по правительственной оценке; из-за отсутствия четко демаркированных границ на юге и юго-востоке различные источники определяют площадь Саудовской Аравии от 1,6 млн. до 2,4 млн. кв. км), население (по разным источникам) — от 6 млн. до 8,7 млн. человек, главным образом арабы, в том числе свыше 1 млн. йеменцев, 130 тыс. палестинцев, около 120 тыс. египтян. Около половины населения — кочевники и полукочевники. Государственный строй — абсолютная теократическая монархия. —
57
«Арамко» — «Арабско-Американская Нефтяная Компания» — одна из крупнейших нефтяных монополий США на Ближнем Востоке. —