- Ты кто?
- Генрих Данзас, я из хаты три-два.
Генрих все также стоял у двери, он оглядывал помещение и всем своим видом демонстрировал полное миролюбие, хотя внутри он был собран и мобилизован. В этом полутемном и, казалось бы, по-домашнему уютном помещении очень ощутимо веяло скрытой угрозой - как будто он оказался в террариуме со змеями и крокодилами. Вроде бы ядовитые гады мирно так лежат, спокойно нежась под лучами кварцевых ламп, но попробуй-ка сунуть туда руку, и ты сразу поймешь цену этого ложного миролюбия. Весь уют этого помещения был только для коренных обитателей, чужаков здесь не жаловали. Натренированное тело Генриха среагировало на это должным образом - но наполненная внутренней силой расслабленность мышц перед взрывом и собранность мыслей никак не отражались на его лице, которому он на всякий случай придал простовато-наивное выражение.
- А кто ты такой будешь, Генрих Данзас из хаты три-два? - с усмешкой поинтересовался парень, ковырявшийся зубочисткой во рту.
- Десантник, - смущенно улыбнулся Генрих.
- Ну, ни фига се! А ты че, действительно в десанте служил? - еще сильнее ощерился спросивший. - Вот это прикол.
- Ну да, только в России, - кивнул Данзас, внимательно отслеживая движения мимических мышц на лицах у обитателей камеры. Те, которые сидели на шконках, особых признаков умственной деятельности не демонстрировали: чувство собственного превосходства, скука и желание покуражиться явно читались на их лицах. А вот тот амбал, что сидел с газетой за столом, несмотря на демонстрируемое безразличие, присматривался к нему очень внимательно, оценивая его, как мясник оценивает тушу только что забитого барана перед разделкой. 'Этот самый опасный, - понял для себя Генрих, - его ложная полнота и кажущаяся медлительность - это только маска для усыпления бдительности'.
- Опа, опа, - парень наконец выплюнул свою размочаленную зубочистку на покрывало, радостно заржал и посмотрел на сидящего за столом мужчину. - А у нас тоже есть свой 'спец', из батальона 'Айдар'. Правда, Колян? Может, вы прям щас померяетесь силами?
- Да нет, зачем, делить нам нечего, - пожал плечами Генрих, - Смысла нет.
- Чо, ссышь, братуха? - снова заржал парень и тут же осекся под грозным взглядом Коляна.
- Слышь, Саня, закрой рот. Мне западло с кем-либо драться, - протянул тот из за стола. - я свою родину защищал, скоро меня обменяют. Мне ни до кого дела нет.
- Да нет, я так просто предложил, - виновато сдал назад Саня.
- Ты другой раз думай получше, а потом базлай, - угрюмо посоветовал ему Николай и снова перевел свой тяжелый взгляд на Генриха.
Он про себя посчитал, что уже достаточно оценил будущую жертву. С виду вроде бы крепкий спортивный мужичок, но ничего особенного. К тому же, этот десантник явно обосрался, оказавшись под прицелом направленных на него недоброжелательных взглядов. Он и один бы его сделал без особых проблем, а против них троих у того шансов вообще нет никаких. Значит, можно не откладывать дело в долгий ящик, а начать экзекуцию прямо сейчас. Когда дело дойдет до его фуфела, эта гнида все пропоет - и про своих корешей, и про диск. К завтрашнему утру в распоряжении у кума должен быть полностью обработанный и податливый материал. Закончив сей нехитрый мыслительный процесс, Николай презрительно бросил вошедшему:
- Слышь ты, десантник, или как тебя там, займи место над Саней он у нас метлой мести любит, вот ты и будешь ему собеседником. Будете спать рядом, как сиамские близнецы.
Сказав это, Николай снова уткнулся в газету. Остальные обитатели камеры, казалось, тоже потеряли всякий интерес к новичку. Генрих молча кивнул и, подойдя к указанной ему шконке, попытался рывком запрыгнуть на свое место. В этот момент Александр, вроде бы безразличный к происходившему рядом с ним, четко уловив немое приказание Николая, поймал Данзаса, уже находившегося в воздухе, рукой за ногу и резким сильным движением сбросил на пол.
Лопухнувшийся новичок, прозевавший момент начала атаки как типичный ботаник, в свое время все же прошел хорошую школу. Он сумел сгруппироваться еще в воздухе, и упал не плашмя на спину, а округлил позвоночник и смягчил падение на бетонный пол руками. В этот момент Александр, до этого так удачно сваливший Данзаса на пол, резко кинулся на него сверху, намереваясь плотно припечатать его своим массивным телом к полу, но тут же, от пропущенного мощного удара двумя ногами в голову, он с еще большей скоростью полетел назад. Генрих, уже пришедший в себя, успел, быстро поджав обе ноги к груди, буквально выстрелить их вперед и вверх, прямо навстречу летящему на него противнику. Александр, откинутый сокрушительным ударом Генриха, как тряпичная кукла отлетел назад и, сильно ударившись головой о стальную стойку двухъярусной шконки, затих, свалившись на пол. В этот момент, ко все еще лежащему спиной на полу Данзасу с двух сторон одновременно подоспели Николай и третий обитатель камеры - ревнитель чистоты ногтей. Крутнувшись волчком на спине, Генрих встретил их мощными пинками ног, не позволяя им приблизиться к себе и нанести сокрушающий удар ногой по голове. Лежа на спине, он крутился из стороны в сторону, ведя бой на два фронта и сразу же жестко пресекая любую попытку противников подобраться к нему поближе. Время шло, но пока, несмотря на все старания, нападавшим так и не удалось смять оборону своего отчаянно защищающегося противника.