-- Уа-а... ждать сказал. Его ждать, -- зевая во весь рот, пробормотал Семен. -- Я ему верю. Надо поспать.
− надо, -- кивнул ему Генрих.
Данзас закрыл глаза. Вот он уже на базе и собирается в операцию, тщательно подбирает оружие, боезапас, проверяет рацию, упаковывает сухой паек, прилаживает трофейный китайский бронежилет, легкий, гибкий, удобный, никогда не натирающий в кровь плечи и спину, что иной раз позволяют себе американские и российские бронежилеты. вот он скучает на рутинном инструктаже, шепотом острит что-нибудь по поводу командирского способа изъясняться, ржет вместе с другими десантниками и после чего забирается в вертолет, окунается в грохот двигателя и шипение винта, в этот успокаивающий валерьяновый, нет, скорее кокаиновый шум, в полете взбадривается парой затяжек отборной травки, концентрируется, сосредотачивается, настраивается на работу - это важно, очень-очень - и наконец десантируется в конце полета в намеченной точке, без парашютов, конечно, не так как показывают в кино, обыкновенным прыжком с вертолета, как в детстве с крыш соседних заброшенных дач - скок, каблуком в песок, - и марш-бросок еще километров пять по равнине, потея лицом и поясницей, сплевывая песок изо рта и выдыхая пыль из легких, а потом карабкание еще пару километров по горам - скок, камень в носок, - стараясь не шуметь, тренированно забыв о голове и думая только о ногах, следя, чтобы они легкими были, пружинистыми и послушными, и у самого объекта уже включить голову, давить возбуждение, убирать мысли, обязательно все, до полной пустоты, иначе не будет хорошей работы, это так, - и в дело, в бой, в операцию! Стрельба, рукопашная, кровь, и вот наемники с простреленными лбами валяются у ног Генриха, прибалты, хохлы, арабы порой с тихими добрыми лицами, добрыми лицами - суки. Но довольно скоро их мертвые лица перестанут быть хорошими и добрыми - на отрезанных головах лица становятся совсем не хорошими, и совсем не добрыми. Лицо стекает книзу, тяжелеет и приобретает выражение угрозы, свирепости и беспомощности одновременно. Головы, конечно, режут новички, в такую операцию обычно берут одного-двух новичков, они с самого начала знают, на что идут, и, конечно же, теперь не противятся, не канючат, как это бывает при выполнении сложного задания в обычных подразделениях, а как умеют, делают свое дело, блюют, задыхаются, содрогаются, но работают, работают... И снова кайфовый, кокаиновый грохот вертолета, снова тонкая сигаретка по кругу и мат, мат, мат из-под потрескавшихся сухих губ... А приземлившись, разэкипировавшись, неплохо бы опять выпить - водки, виски, разбавленной спиртяги, - а выпив с ребятами из роты, проговорить смачно, как всегда: 'Вот это жизнь, все остальное - ожидание', а потом возвращение к себе, в 'особняк', накуриться до одури травки, и тащиться несколько часов, а потом протрезветь и плакать, плакать, пока слез хватит, а когда они перестанут литься, застонать во весь голос, матрац разрывая зубами, а потом уснуть и спать, спать и видеть сны...
Сны... Генрих открыл глаза. Перед ним стоял Неверов, в бронежилете на голое тело, в камуфляжных штанах и куртке.
Данзас закрыл глаза, потом снова открыл. Нет, это был не сон.
-- Ну здравствуй, майор, -- только и сказал Неверов.
Данзас наставил на него пистолет.
- Вставай! - Неверов улыбнулся. - Кстати, я без оружия. Не хотел тебя будить, но надо решить нашу проблему.
Глава 9
Генрих бросил взгляд на диван - Семена там не было.
− У нас нет проблем, − он повернулся назад к Неверову.
− Дача окружена нашей группой. Вам некуда бежать. Но можно договориться; вы отдаете нам диск, мы вас отпускаем.
− А почему вы думаете, что диск у меня? Может я уже сделал с него несколько копий и отослал их в ФСБ. Поэтому есть ли диск у меня, нет- это значения не имеет.
− Диск защищен от копирования, − улыбнулся Неверов. - так что нам нужен только оригинал. Так что, договоримся?
− Нет, не договоримся, − Генрих продолжал держать на мушке Евгения.
− Понимаешь, несколько изменились обстоятельства: помимо нас, тут за воротами полиция, требуют впустить их в дом, говорят, что здесь скрывается опасный преступник. Это вы? И если мы не подчинимся, грозятся вызвать подкрепление и применить табельное оружие. Вы будете и с ними воевать? Но и эту проблему решить, если ты отдашь диск. Мы вполне можем договориться с полицией. У нас есть опыт. Мы предлагаем сделку: ты отдаешь диск или сообщаешь адрес того человека, которому ты отдал его, а мы потом договариваемся. Ну как, подходит?
-Нет!
-Хорошо, сейчас менты заберут вас и отвезут в камеру. И уж там добудут диск, предварительно сделав из тебя инвалида первой группы.