И тут, прямо над машиной, я увидела яркую вывеску с надписью, даже днем светящуюся и переливающуюся разноцветными огнями «Казино».
Вход в казино перегородили полицейские, и я поняла, что мне туда не добраться. Поэтому я даже не двинулась с места, а осталась в толпе, надеясь что-нибудь узнать.
На мое удивление два парня, стоящие рядом со мной, говорили на иврите:
— Все, конец Абарджилю. Не помогли ему даже телохранители.
— Мда… Агент «ноль-ноль-семь-сорок» из него вышел никакой, — подтвердил второй.
— Не понимаю, кому он мешал? Оброк платил вовремя, русским дорогу не переходил. За что его грохнули?
— Говорят, у Филиппа после Нигерии какие-то связи с Моссадом остались. А тамошние ребята кому угодно рот заткнут. Он в последнее время часто домой летал, к каббалистам, совета спрашивал.
— Интересно, что они ему наговорили? Вот это предсказать могли? — парень показал на машину и, оттеснив меня в сторону, стал выбираться из толпы. Второй последовал за ним.
На толпу пошли стеной полицейские:
— Разойдитесь, дайте проехать скорой помощи, вы мешаете, посторонитесь — в сторону, в сторону!
Ловить там было нечего. Я прошла несколько шагов, завернула за угол и оказалась на площади Юнгмана, посреди которой возвышалась темная фигура, сидящая в кресле. Двумя высокими зданиями был зажат небольшой домик, выкрашенный в бирюзовый цвет, на котором висела табличка: отель «На золотом кресте». Я открыла свои записи — ну, конечно, здесь живет «парень-гармонист» Василий Трофимчук. Интересно, может быть, он что-то слышал или видел?
Я решительно направилась в гостиницу и, войдя, обратилась к портье:
— Добрый день! Скажите, в каком номере остановился пан Трофимчук?
— В восьмом, пани, на втором этаже.
— Благодарю.
Поднявшись на второй этаж, я подошла к двери с цифрой восемь и осторожно постучала.
Он открыл дверь, и, казалось, ничуть не удивился моему приходу.
— Заходи! — он кивком пригласил меня в номер.
Я вошла, оглядываясь.
Номер, в отличие от нашего люкса, да и того, где жила «мадам Брошкина», был шикарным: лепнина на потолке, люстра чешского стекла, гнутые стулья, круглый ковер на полу. В воздухе витал густой запах сигаретного дыма, а под столом с мраморной столешницей валялись пустые бутылки. В правом углу номера стоял симпатичный диванчик с наваленными верхними вещами. Между диваном и стенкой виднелась часть распахнутой дорожной сумки, красной с белым, с надписью «Кока-…» — видимо, постоялец собирал вещи, а я его оторвала от этого занятия.
— Выпить хочешь? — предложил он мне.
— Нет, спасибо, не хочу. Я просто хотела задать вам пару вопросов.
— Без проблем, — согласился он. — Спрашивай!
— Скажите, вы кого-нибудь видели на прогулке. Ну… Я имею в виду кого-нибудь из чужих? То есть тех, которые не были на собрании? — я совсем запуталась.
— Нет, не видел. Мы с Крыськой — с подружкой моей, Кристинкой, пришли к этим старым пердунам, а там такая муть, я чуть челюсть не свихнул от скуки.
— А зачем вам туда надо было?
Василий уселся передо мной на гнутый стул и закинул босые ноги на другой так, что его мощные ступни, оказались в нескольких сантиметрах от меня. Я отметила заскорузлые пятки и кривой горбом ноготь на большом пальце левой ноги, который к тому же был черно-синего цвета. Меня замутило, и сама не знаю как, я брякнула:
— Вы ушибли палец?
— Нет, натоптал в узкой обуви. Теперь приходится в сандалиях бегать, хорошо, что лето скоро.
— У нас в Израиле в сандалиях ходят круглый год.
Он пожал плечами:
— Хорошо вам, я у вас не был, а то бы приехал специально, чтобы по солнышку побродить — терпеть не могу нашу зиму.
— Простите, что я задаю вам такой интимный вопрос. Василий, вы еврей?
Он прищурился и после паузы ответил:
— Не знаю.
— Как это?
— Потому я и здесь. У моей бабки нашлись ветхие документы на каком-то непонятном языке. Я поспрашивал в Минске, может, ценность какая-нибудь — продать выгодно или еще что. И мне посоветовали обратиться в израильское посольство — там обязательно найдется человек, который прочитает. Я тут же поехал туда и, действительно, мне перевели, что бабка моя из рода раввина бен-Бецалеля. А потом уже я списался с Прагой, послал копии документов и получил приглашение. Все просто, — он обаятельно улыбнулся.
— Понятно, — кивнула я. — Кстати, Василий, вы не слышали сейчас грохота? Недалеко отсюда взорвалась машина. Говорят, что взорвали владельца.
— Не знаю. Я вещи собирал, у меня билет на завтра.