Кроме того, алмазный трест регулярно делал взносы в так называемый фонд обороны. Он предоставил колониальной администрации в Анголе заем. К тому же португальское правительство владело 12 процентами акций «Диаманг».
Американские концерны интересовали прежде всего богатейшие нефтяные и алмазные разработки Анголы. Но не менее важными были политические интересы США в этой стране. Американский журнал «Форин афферс» писал в середине 1975 года: «Наши главные интересы в Анголе — политические (поощрение дружески расположенного правительства в большой и потенциально сильной африканской стране) и экономические (защита американских деловых интересов)».
Среди международных монополий, действовавших в Анголе, были и концерны ФРГ. Спустя лишь несколько месяцев после начала вооруженной борьбы МПЛА концерну Круппа удалось получить право на разработку железорудного месторождения вблизи Касинги, на транспортировку полезных ископаемых, а также на финансирование и строительство таких сооружений, как, например, железнодорожная линия, ведущая к порту Мосамедиш, горно-обогатительное предприятие.
Площадь концессии составляла свыше 227 000 квадратных километров. К 1976/77 году из Анголы было вывезено около 10 миллионов тонн высококачественной железной руды. Эта руда, содержащая 62–65 процентов железа, — чрезвычайно важное сырье для сталелитейной индустрии ФРГ.
Так же как и алмазный трест, Крупп создал собственные вооруженные отряды, которые при необходимости действовали сообща с португальскими колониальными властями в Анголе.
В течение ряда лет концерн Круппа вынужден был делиться добычей с другими империалистическими конкурентами. Так, была создана «Компаниа минейра ду Лобито», которая наряду с концернами из ФРГ, а также монополиями из США, Франции, Великобритании и ЮАР участвовала в эксплуатации месторождений железной руды. В результате значительно увеличилась годовая добыча, которая только в 1973 году составила более 6 миллионов тонн. Таким образом, ФРГ, Япония, Великобритания, Франция, Италия, Бельгия, Испания и Португалия получили возможность импортировать ангольскую железную руду.
Список международных монополий, которые наживались на богатствах Анголы, можно продолжить. Производство такой сельскохозяйственной экспортной продукции, как кофе и хлопок, контролировалось преимущественно бельгийскими и французскими концернами.
Каждая сколько-нибудь доходная отрасль хозяйства Анголы находилась под контролем крупных корпораций из империалистических стран НАТО. Условия для получения прибылей здесь были столь же благоприятны, как в ЮАР, Намибии и Южной Родезии.
Любопытно, что Португалия, некогда самая могущественная колониальная держава, получала лишь незначительную часть награбленных богатств, а львиную долю добычи захватывали более сильные империалистические конкуренты.
Необходимо упомянуть еще об одном важном проекте, защиту которого южноафриканские расисты использовали как пропагандистский предлог для оправдания своей преступной агрессии против Анголы. Это энергосистема Кунене — один из крупнейших гидроэнергетических проектов в Африке. На границе между Анголой и Намибией, по склону горного массива, течет река Кунене, воды которой затем обрушиваются в глубокие ущелья, чтобы собраться вновь и влиться в море.
Природа уже провела громадную подготовительную работу для закладки плотины. Здесь можно не только получать в высшей степени дешевую электроэнергию, но и собирать огромную массу воды для орошения земель в Северной Намибии и Южной Анголе. Наряду с благоприятными климатическими условиями это могло бы стать предпосылкой для создания высокопродуктивного сельского хозяйства.
Кроме того, не менее важное значение имеют запасы воды и для разработки богатых полезных ископаемых как в Анголе, так и в Намибии. Для современной горнодобывающей промышленности, будь то добыча золота, алмазов, урана, железной руды или другого сырья, наличие богатых запасов воды может существенно удешевить рабочий процесс.
Все эти соображения учитывались южноафриканскими расистами и группой международных монополий, когда они решились на реализацию куненского проекта. Показательно, что инициаторы подписанного 21 января 1969 года соглашения исходили из того, что в предстоящее десятилетие по-прежнему будет существовать португальское колониальное господство в Анголе и сохранится дальнейшая незаконная оккупация Намибии Южно-Африканской Республикой.