Дама пожала плечами и с сомнением кивнула головой. Я вздохнула, расстроившись. Мне так хотелось сказать: «Его волосы великолепны. Он сам великолепен».
– Ладно, дайте знать, как только закончите работу, – я помахала ему рукой на прощанье и отправилась в бар вы пить еще один стаканчик.
– Слушай, меня шатает, – заметила Нина, когда мы вернулись на наше место к окошку. – Даже ноги заплетаются.
К сожалению, мое нервное напряжение не позволяло мне опьянеть. Не могу поверить, что наш избранник всего лишь за углом и может появиться здесь в любую секунду. А вот и он!
– Привет! – махнул рукой Рикки, подходя к нашему столику.
Я начала тараторить, как заведенная, и порхать вокруг него, пытаясь одновременно купить ему выпить, усадить за стол, спросить, как дела, и извиниться за то, что мы поста вили его в неловкое положение, появившись в тот момент, когда там была его начальница. Прежде чем что-то ответить, Рикки начал оглядываться по сторонам; казалось, он колеблется. Кажется, я перестаралась. Сейчас он найдет какой-нибудь предлог и уйдет. Я чувствовала это.
– Вообще-то, я не могу остаться, – признался он.
– Ой! Ну, может, в другой раз? – я пыталась сказать это естественно.
– Мне просто нельзя пить в этом баре, я это имел ввиду.
– О господи, а что вы здесь натворили? – удивилась Нина.
– Ничего, – рассмеялся он в ответ. – Просто сотрудникам запрещено пить в баре и есть в местном ресторане. Это – правило компании.
А-а-а. Ну а куда же еще мы можем пойти? У нас, конечно, есть свой огромный номер с мини-баром и шейкером для коктейлей, но не могу же я вот так сразу это предложить. Это слишком откровенно и, естественно, запрещено их правилами.
– А пойдем к нам в номер, – в любом случае я это произнесла.
– Пойдем.
– Ну, я про то, что… – И тут до меня дошло, можно не придумывать предлоги для уговоров. – Великолепно! Наверное, лучше не уходить вместе?
– Да, будет лучше, если по одному.
– Ладно, тогда… – Я залпом допила свой стакан. Нина последовала моему примеру. – Тогда увидимся через несколько минут. Коттедж номер 5.
– Знаю, я же вас и заселял туда.
– Точно!
Мы в мгновение ока взлетели вверх, сдерживая бурную радость, и уже носились по номеру, проверяя, не болтаются ли какие-нибудь тряпки на спинках стульев. Затем сели ждать. Ждать и ждать… Наконец раздался стук в дверь.
– Извините, я заблудился, – была его первая фраза. Нина отправилась на балкон покурить, оставив нас вдвоем. Уходя, она бросила нам вроде ничего не значащую, но эффектную фразу:
– Ну что ж, не скучайте здесь без меня.
Усевшись на диван, мы начали безумолку болтать. Да, он явно был моложе меня, но в миллион раз привлекательнее, чем любой другой в его возрасте. А когда он признался, что лишился девственности в четырнадцать лет и его первой «девушкой» была тридцатипятилетняя женщина, мне хотелось завизжать от радости. Если уж он смог справиться с женщиной на двадцать лет старше его, то меня он точно не испугается!
– А ты знаешь, что это было абсолютно противозаконно? – не удержалась я от комментария.
– А мы тогда жили в Греции, – ответил он. – Мой отец заведовал там баром.
– Она была местной?
– Нет, из Калифорнии. Вообще, она встречалась с одним из друзей отца, но бросила его ради меня!
– Ух, ты! – воскликнула я.
– Она научила меня всему: как доставить удовольствие в первую очередь женщине, и это очень даже помогло мне в жизни, – он хитро улыбнулся.
– А ты ее любил? – спросила я, сдерживая в себе желание упасть на колени и целовать его ноги.
Без шуток, он просто был создан для любви – мальчик-игрушка.
– Нет, даже тогда я понимал разницу. Естественно, что я буду помнить ее. Она останется моей первой. Я лишь раз в жизни полюбил по-настоящему, но она бросила меня.
– Не может быть! И как давно это было? – Чудно, что я получаю всю необходимую информацию из первых уст.
– Около двух лет назад. Мы, наверное, слишком рано начали жить вместе. Каждый день, просыпаясь, я говорил ей: «Ты такая красивая, я тебя очень люблю». А когда мы расставались, она предъявила претензии, что я повторял это слишком часто, она привыкла и это уже для нее ничего не значило.
– Сука неблагодарная! – заметила Нина, которая как раз вошла на кухню и слышала разговор.
– А сейчас она где? – спросила я.
– Она замужем, – тихо ответил Рикки. – Они объявили о помолвке всего через три месяца после того, как мы расстались.
– У меня случилось то же самое с двумя моими бой-френдами, – вступила в разговор Нина. – Мы расстались, и они практически тут же женились на других.
– А из моих четверо поменяли ориентацию, – внесла я свой вклад в разговор.
– Ты что, серьезно? – Рикки хмыкнул.
– Ну, я не думаю, что в этом виновата я, – засмеялась я.
– А может, стоило бы подумать? – поддразнил он. – Кажется, четверо – это уже не случайность, а закономерность!
– Ну, вот как раз от этой привычки я и пытаюсь избавиться, – парировала я.
– Могу сказать с абсолютной уверенностью, прежде чем встретишь настоящую любовь, твое сердце должно быть разбито не меньше пяти раз! – вмешалась Нина.
– Должно быть, мое тогда уже умерло, – пробормотала я вслед Нине, удаляющейся в спальню. (Обожаю эту девушку. Никаких тебе хлопаний дверью или припадков. Она представляет тот редкий тип подруг, которые искренне рады за тебя, если ты счастлива.)
Рикки продолжал свой рассказ. Он сообщил, что его папочка женился шесть раз, но он видел только двоих из его жен, причем одна из них была его матерью. Я рассказала ему несколько эпизодов из моей жизни. Так легко говорить о своих неудачах с кем-то, кто пережил то же самое, а то и хуже, и все же рассказывает об этом с шутками и прибаутками, а не жалеет себя по этому поводу. Мне нравилось его отношение к жизни! Единственное, что раздражало меня весь вечер, так это его мобильник, который регулярно звонил. Он не отвечал на звонки, но после каждого становился все более обеспокоенным. Я испугалась, что это его подружка разыскивает его. Но не стала спрашивать. А вдруг это правда? Зачем мне это знать? Я никогда не связывалась с теми, у кого уже были постоянные подруги, и не собираюсь изменять своей привычке. Конечно, если он проявит инициативу, то это совсем другое дело!
В конце концов, звонки стали настолько частыми, что он извинился и сказал, что ему пора уходить. Черт! Однако, уже стоя в дверях, он обернулся и поинтересовался наши ми планами на завтра. Я призналась, что у нас пока нет ни каких планов. (Хотя мы собирались отправиться в ботанический сад Феникса и на выставку «Старый Запад», но нам так нравилось наше жилище, что не хотелось никуда идти.)
– А как ты смотришь на то, что я угощу вас завтра мороженым в Старом городе?
– Здорово!
– Я заберу вас часика в три?
– Великолепно!
– Ты ему нравишься! – Нина схватила меня в объятия, как только Рикки отошел на приличное расстояние и не мог нас слышать.
– Я думала, ты уже спишь давно! – засмеялась я, удивленная скачкам в пижаме в такое время.
– Я же тебе говорила, что у меня хорошее предчувствие о вас с Рикки! – веселилась Нина, пока я загоняла ее назад в спальню. – Я принесла тебе удачу!
– Он просто решил быть вежливым, – отнекивалась я, хотя внутри у меня все ликовало.
После вчерашнего разочарования с Кеном это как раз то! самый стимул, который и был мне нужен. Вчера я уже практически оказалась на краю депрессии. А теперь! Я пыталась успокоиться и заснуть, но мне никак это не удава лось. Я все время улыбалась, а ноги сами пускались в пляс прямо в кровати. Господи, не допусти, чтобы у него оказались какие-нибудь странности. Если он придет завтра со стопкой фотографий своего стола, я просто умру!
Рикки Харт, который встречал нас на следующий день, как небо от земли, отличался от того уверенного в себе и разговорчивого Рикки, который был с нами вчера. Он улыбался и был очень любезен, но его заявление о том, что он стеснительный, видимо, все же было правдой. По крайней мере, при дневном свете это выглядело так. К счастью, в Старом городе оказалось полно вещей, которые привлекали наше внимание и вызывали бурю восторга. Единственное, что выбивало из колеи, так это невыносимая жара. Даже в тени торговых залов «Старого Запада» было больше 30 градусов.