Что хочу взвалить на плечи
И нести из часа в час.
И доволен был тогда я
Был бы, что судьба такая
У меня, а не другая —
Вот такая, как сейчас.
30.11.1970
Белые снежинки
Как мухи белые, снежинки
Летят и тают на лету,
Они, как малые искринки,
Погаснув, входят в темноту.
Блестят они в лучах закатных,
Переливаясь и горя,
Упав на шифер крыш покатых,
Свой яркий цвет домам даря.
Над горизонтом шар багровый
Висит огромный вдалеке…
Короткий день уходит снова
И жизнь течет водой в реке.
Меланхолия
Меня тоска одолевает,
Не знаю, как ее прогнать,
А жизнь меня все подгоняет —
Вперед, вперед, не отступать!
Мне меланхолия не нова,
Встречаюсь с ней я каждый день —
Тоска меня съедает снова,
Мне даже жить, и то уж лень.
Как надоело одноцветье!
Хочу я жизни пестроту,
Ведь раз всего живем на свете,
Мечтаем видеть красоту.
Но красота не всем дается,
Ее ведь трудно распознать.
Как жизнь, не зная, обернется,
Мы не перестаем мечтать.
Не замечаем часто сами,
Что красота не вдалеке,
Что она рядом, вместе с нами
Течет по жизненной реке.
И лишь когда уж поздно станет,
И жизни уж не возвратить,
Когда последний час настанет,
Ее мы сможем ощутить.
Ведь красота всего красивей
Для человека – это жизнь,
И честный в много раз счастливей,
Чем подхалим, подлец и слизнь.
Пусть внешне он живет счастливо
Под оболочкой клеветы,
Но разве может быть красивой
Такая жизнь такой мечты?
Она зловонна и постыла,
В ней счастья нету ни гроша,
Такая жизнь, не жизнь – могила,
Она лишь мертвым хороша.
Ведь мертвые не видят
И уж не слышат ничего,
Пускай их, как хотят, обидят,
Им никогда не знать того.
Но если люди сторонятся
Живого, хуже мертвеца,
Тому кошмары ночью снятся,
А утром нет на нем лица.
И лишь под подхалимской маской
Он может скрыться, как всегда,
Но скоро должен стать он сказкой,
Чтоб все кляли его тогда.
Нет в жизни этим подхалимам!
Из жизни надо их изжить.
Они закрыли путь счастливым,
Чтоб счастью на земле не быть.
Но счастье всюду мы встречаем,
А вместе с счастьем – красоту.
Мы подхалимов презираем
И не дадим изжить мечту,
О счастье где мы все мечтаем.
Как надоело одноцветье…
Хочу я жизни пестроту.
Мы раз всего живем на свете
И ощущаем красоту,
Что знают взрослые и дети,
Что знают все на всей планете.
Мы ощущаем жизнь в цвету.
01.12.1970
«Приготовьтесь, месье и мадам», —
Зазвучала музыка плавная,
Пары кружатся тут и там —
Это в жизни их самое главное.
Где-то пьяных слышны голоса,
С перезвоном бокалов смешанных,
Где-то дамою кроют туза,
Где-то схватка проходит бешеных…
Что же это, в конце концов,
Как же это все ж называется?
Это бал для сытых псов,
Что от жиру, боюсь, помешаются.
01.12.1970
Степь
Степь привольная, степь далекая,
Широта кругом необъятная,
Воздух свежими льет потоками,
Заполняет грудь блажь богатая.
Так и хочется к облакам взлететь,
Над землей парить птицей вольною.
Разве этого можно НЕ хотеть?
Разве можно жить жизнь полозную?
01—03.12.1970
Революция
Красногвардейский отряд бойцов
Чеканит шаг по земле морозной,
Колючий ветер бьет в лицо
И снег скрипит под шагом грозным.
Вокруг во тьме костры, костры,
И полыхают красные знамена.
Народ дождался своей поры,
Встал на борьбу, освобожденный.
В ночи пожара зарево пылает,
На снег бросая розовый отсвет, —
То революции пламя догорает,
Сожжа собою сгнивший старый свет.
Из искры это пламя разгорелось,
Ее раздул порыв сильнейшей бури,
И знамя кумачовое взлетело,
Не брали коммунаров вражьи пули.
Они огонь свободы защищали
И под Кановкой, и под Нарвой с Псковом,
И, не жалея жизни, погибали,
Мечтая о счастливом веке новом.
Советской Армии патруль бойцов
Чеканит шаг по мостовой морозной.
Колючий ветер бьет в лицо,
И снег скрипит под шагом грозным.
Сыны продолжат дела отцов,
Не посрамят их громкой славы,
Смелее нет нигде бойцов,
Зовется армия грозной по праву.
Несокрушимых ряды солдат
Идут путями отцов и дедов.
Проходит там у сынов парад,
Куда вернулись отцы с победой.
И бьют часы на башне Спасской,